Паша отрывается от меня и быстро снимает с себя футболку. Моё баснословно дорогое платье бездушно болтается на талии, словно ненужная тряпка. Я прижимаюсь к твёрдому горячему телу с раздирающими душу эмоциями. Можно уйти, отказаться. Уверена, Скориков отпустит. Это не первый раз, когда я буду заниматься сексом, но ощущается он именно так. И я почему-то остаюсь.

Отвечаю на грубые ласки, тихо стону. Умелый язык ласкает мой рот, а ладони блуждают по телу. Я чётко осознаю, что меня заводит столь сильное стремление Скорикова закрыть свой гештальт. В этом что-то есть.

Он достает из кармана презерватив, я возмущенно толкаю его в плечо.

— Когда ты успел приготовиться? — спрашиваю, качая головой.

Скориков усмехается. Чёрт, давно! Пытаюсь отстраниться, но Паша удерживает меня за талию. Быстро стягивает штаны и надевает защиту. Резким рывком опускает меня за свой член. И всё. Назад дороги нет — теперь уже точно.

Я шумно вздыхаю, когда ощущаю его внутри. Замираю, дрожу. Двигаюсь вверх и вниз. Мой привычный устойчивый мир взрывается и разлетается на мелкие осколки. Поверить не могу. Я трахаюсь с другим мужчиной. Не с Натаном. Он уже не единственный. Теперь и я смогу ответить на простой и одновременно сложный вопрос — каково это с другим. Позже, пока не могу. Воздух накаляется, тяжелеет. В грудной клетке полыхает и горит.

Паша тем временем не церемонится. Он удерживает бёдра и управляет мной словно куклой. То вверх, то вниз. То вверх, то вниз. Целует губы, шею. Быстро, жадно. Мне даже делать ничего не нужно.

Низ живота печёт, меня топит в похоти. Наверное, Скориков привык к другим девушкам — более активным и раскрепощённым, но оказалось, что такой я могу быть только с мужем. Сейчас я растеряна и дезориентирована, чтобы проявлять инициативу.

Поглаживаю короткие волосы Паши, посасываю его язык. Постепенно выхожу из оцепенения и двигаюсь навстречу. Его член внутри меня. Крупный, твёрдый. Я плохо его рассмотрела, но из того, что видела — он не уступает Натану.

Эмоции сменяются со скоростью света и вот уже горло окольцовывает спазм. Я снова сравниваю. Темп, запахи. Наверное, понимаю, о чем говорил Нат, когда был с другой девушкой. Непроизвольно получается искать в грубых и жадных движениях чужого мужчины своего мужа. И это ужасно неправильно.

Низ живота наливается жаром, когда губы Скорикова почти нежно касаются моей шеи. Я закрываю глаза и тихо стону. Пытаюсь расслабиться, когда скольжу до упора и максимально отключить голову, но приближение оргазма всё равно ошарашивает и пугает. С Натаном мы не сразу научились как его достигать, лишь спустя два года после начала интимной жизни.

Я резко замираю и прекращаю двигаться. Открываю веки, тело покрывается испариной. Не хочу. Это кажется предательством по отношению к себе и мужу. Свобода пьянит и развязывает руки, но чётко держит под прицелом.

— Возьми меня сзади, — обращаюсь к Паше, думая, что так будет легче. — Пожалуйста, сзади.

Скорикова не нужно долго упрашивать. Он придерживает меня за бёдра и рывком встает с кресла. Несёт к кровати, медленно опускает. Я прижимаюсь лопатками к его груди и думаю о том, что отключиться и не кончать будет проще, когда его губы не коснутся моих, не станут ласкают грудь и шею. Но не тут-то было.

Развожу широко ноги и низко прогибаюсь. Паша резко входит и наращивает темп. Его пальцы болезненно сдавливают кожу на бёдрах. Он двигается размашисто, быстро и агрессивно. С хриплым стоном, с подавляющей энергетикой. Берёт, берёт. Как давно об этом мечтал. Он не делает комплиментов, но его эмоции говорят сами за себя. Я ему нравлюсь. Вся.

Я честно пытаюсь абстрагироваться, но в следующие секунды проваливаюсь в яркие и запредельные ощущения. Скребу ногтями простыни, дрожу и взрываюсь на пике наслаждения. Умираю, сгораю и заново возрождаюсь.

Из груди рвутся несдержанные стоны, а по щекам брызжут слёзы — как реакция на полученное удовольствие и принятие того, что наступила точка невозврата.

* * *

Тело слабое и похожее на желе. Я с трудом стою на коленях и жду, когда всё закончится. Собственный оргазм вымотал силы и лишил меня всего живого.

Постепенно вернулась возможность думать, прогнозировать и говорить. И лучше бы это случилось, когда я оказалась в своём номере.

Я чувствую, как тёплая жидкость скатывается по ногам. Скориков кончает долго и много. Его запах вбивается в ноздри, а моё желание исчезнуть достигает пика.

Почти в самом конце Паша позволил себе снять презерватив. Без спросу кончил на мои ягодицы. И этот собственнический жест почему-то сильно злит. Что он себе думал? Почему не спросил? Я ведь не позволяла. Со мной так нельзя.

Скориков помогает мне подняться с постели. Крепко-крепко обнимает со спины и целует в плечо. Вытираю последние слезинки, часто дышу. Эмоций почти нет — они атрофированы. Меня лишь сильно потряхивает от шока. И дело вовсе не в том, что мне не понравилось, а во внутренних страхах, которые раз за разом атакуют голову.

Не увидев от меня ни капли отзывчивости и восторга, Паша первым уходит в ванную комнату. Я выдыхаю, оставшись наедине. Приглаживаю всклоченные волосы, привожу дыхание в норму. Тело печёт и горит в тех местах, где были губы Скорикова. Пол под ногами качается и качается. Кажется, что по-настоящему.

Я беру со стола упаковку салфеток, вытираю бёдра. Резкий запах спермы вызывает неконтролируемый приток возбуждения, но я быстро его в себе гашу. Хватит.

— Прости, я не подумал, что тебе тоже нужно будет в душ, — произносит Паша, вернувшись в комнату. — В кране лишь холодная вода.

— Ничего страшного. Я пойду к себе.

В глазах Скорикова мелькает что-то отдаленно похожее на разочарование. Я догадываюсь, что он хотел ещё. И далеко не один раз.

Поправляю жутко смятое платье, надеваю бретели. Руки дрожат, и я никак не могу взять контроль над своими чувствами.

Я переспала с другим мужчиной. Я, замужняя женщина. Боже мой.

Отправляю салфетки в урну, оборачиваюсь и смотрю на Пашу. Хмурый, но спокойный. Он в одних штанах и с голым торсом. Невовремя вспоминаю как прижималась к его телу и горела от этой близости.

— Спасибо за вино, — произношу с нервным смешком. — Ну и за секс, чего уж скрывать. Совершенствуешься, Скориков. Это далеко не та быстрая пятиминутка в общаге.

— Разве в этот раз было дольше пяти минут? — спрашивает он, улыбнувшись.

— Шесть? Тоже результат.

— Я давно и сильно хотел тебя.

Его откровения не так уж новы, но я всё равно смущаюсь и густо краснею.

— Теперь-то можешь пометить галочкой один из пунктов желаний. Done — сделано.

— Да, я уже.

Нахожу свои туфли. Сев в кресло, обуваюсь. Мамочки, я вся пропитана чужим запахом. Поверить не могу, что пошла на подобную авантюру! Если бы не пульсация внизу живота и до сих пор твёрдые и чувствительные соски, я бы подумала, что произошедшее — это моя больная фантазия.