— Хорошо, — согласился я. — Вы спустились сюда, в каньон,чтобы осмотреть сгоревший автомобиль.

— Правильно.

— Судя по следам, оставленным вами, по этому песчаному руслувы не шли?

— Совершенно верно.

— Следовательно, вы, должно быть, карабкались вон по томусклону горы, чтобы выбраться на шоссе?

— В третий раз — все точно.

— И сколько это у вас заняло времени? Даусон усмехнулся ипровел, рукой по волосам.

— Я уже не тот, что прежде, — признался он. — Я чуть было неумер, пока мы добрались сюда. Пришлось покряхтеть на этом склоне, которому,казалось, не будет конца.

— Больше получаса?

— Не меньше. Это уж точно.

— А в том месте, где машина съехала с дороги, находитсяповорот, и дорога узкая?

— Конечно, — подтвердил полицейский. — Он специально выбралтот участок дороги, потому что не будь этого изгиба и не окажись дорога такойузкой, женщина могла как-то избежать столкновения, нажать на тормоза,проскочить мимо или что-нибудь в этом роде… Для наезда он выбрал очень удачныйучасток дороги.

— Ваша версия — машину столкнули именно там. Она летела внизпо откосу, потом застряла у большого камня. Честер вылез из машины, спустилсявниз с ручкой от домкрата, огрел ею жену по голове, взял домкрат,предположительно из своего багажника, приподнял за задние колеса упавшую внизмашину, развернул ее и столкнул в глубокое ущелье.

— Совершенно верно.

— После чего добрался до своей машины, сел, куда-то уехал,дождался рассвета, вернулся на место происшествия, опять поставил машину,спустился к искореженному автомобилю, пропитал концы бензином, оставив крышкубака на земле, и поджег.

— А чем эта версия плоха? — удивился помощник шерифа.

— После чего поджигатель снова полез наверх.

— Мы пришли к такому выводу. Селлерс только молча сплюнул.

— Получается, что его машина стояла здесь, на узком поворотеприблизительно полтора часа. Но вы не могли не заметить там дорожного знака:ПАРКОВКА ЗАПРЕЩЕНА, ПАРКОВКА ТОЛЬКО В ЭКСТРЕННЫХ СЛУЧАЯХ. Есть, впрочем, идругие предупредительные знаки. По-вашему, как долго могла оставатьсянезамеченной машина на таком сложном участке, неужели ее не увидел ни одинпроезжающий мимо водитель, который наверняка тут же сообщил бы, об этомпатрульной службе?

— В твоих словах что-то есть, — задумчиво проговорил Даусон,поворачивая голову к Селлерсу. — Давай посмотрим донесения дорожныхрегулировщиков еще раз. Может, мы что и проглядели.

— Не слушай его, — устало сказал Селлерс. — Не слушай его,вот и все. Ты видишь эту дорогу наверху?

— Ну, вижу.

— Так вот, наслушавшись Лэма, даже поверишь, что это вовсеникакая не дорога, а нитка, прилипшая к стеклам очков, и что у тебяпросто-напросто плохое зрение, поэтому ты и принимаешь ее за дорогу.

— Малыш, — ткнув пальцем в мою сторону, продолжал сержант. —Твоя беда в том, что у тебя голова полна всяких теорий. Порой они оказываютсястоящими, но в данном случае, увы. На этот раз у нас все четко и ясно. Неподкопаешься. Мы знаем, что делаем. У нас все улики налицо, и они указывают насостав преступления. Нам не хватает только одного — виновного. Мы большезаинтересованы в его поимке, чем в лекции на тему сбора косвенных улик.

— Косвенные доказательства мало что значат, если они не даютполной картины, — возразил я. — Следы, оставленные на песчаной почве, тожеулики, которыми вы пренебрегли. Этого окурка у вас нет, а он может оказатьсяважной уликой. Убийца не мог позволить себе такую роскошь — поставить на долгийсрок свою машину на самом опасном отрезке дороги.

— Он мог спуститься вниз на полмили и оставить машину там, —заметил Селлерс.

— Мог, — согласился я, — но мог также иметь сообщника,который отъехал туда на машине. Убийце тогда оставалось только пройти пешком попесчаному руслу до места пересечения его со склоном горы. Идти здесь всего смилю, удобно, и не нужно карабкаться полчаса по откосу под палящими лучамисолнца.

— Ну, ладно, ладно, — поморщился Селлерс. — Пускай у негобыл сообщник. После того, как мы схватим главного преступника, уже неважно, былли у него сообщник или нет. Сейчас самое важное — поймать убийцу.

— Вы выстраиваете дело по обвинению в убийстве в отсутствиеФоули Честера, — сказал я, — а когда Честер объявится, вы предъявите ему этообвинение в убийстве собственной жены.

— Сюрприз ему обеспечен, — кивнул Селлерс.

— Но кто знает, — неопределенно заметил я, — небось, к томувремени, когда Честер объявится, вы настолько исказите все улики, что парню ужебудет не доказать свою невиновность.

— Какие улики? — с сарказмом спросил Селлерс.

— В частности следы человека, который шел по песчаному руслуреки там, в ущелье, — ответил я. — Подумайте сами. Дорога спускается с крутогокряжа. Она делает несколько зигзагов, проходит в ста футах от песчаного русла,а вовсе не в полутора милях от того места, где вы обнаружили машину, но дажеесли пройти внизу по руслу с полмили, перепад высоты настолько резкоуменьшается, что до дороги всего каких-то двести ярдов… Надумай я сжечь чужуюмашину, то, уж поверьте, не стал бы карабкаться по крутому откосу. И, конечно,ни за что не поставил бы машину там, где ее легко заметил бы дорожный патруль иначал допрашивать меня. Я бы поджег машину и сразу быстренько зашагал попересохшему руслу.

— Чтобы проделать долгий путь к своей машине? — сухоосведомился Селлерс.

— Вовсе нет, если у него был сообщник, — твердо ответил я.

Помощник шерифа вопросительно взглянул на сержанта.

Селлерс махнул рукой, как бы давая ему понять, что меня нестоит слушать.

— Эта найденная сигарета относится к тому сорту, которыйсегодня встретишь не часто, их даже перестали рекламировать. Табак больнохороший. Если окурок не замусолить, то по слюне еще можно установить группукрови курившего.

— Какая чушь! — скривился Селлерс. Однако помощник шерифаокруга Керн вернулся к тому месту, куда Селлерс швырнул мою коробочку с бычком,поднял, осмотрел его и положил обратно в картонку со словами:

— Давай не будем пренебрегать вещественнымидоказательствами, как-никак они нужны защите. Лэм правду говорит — адвокатобвиняемого может заявить, что мы халатно обращались с уликами.

— Лэм вообще говорит слишком много, — огрызнулся Селлерс. —Итак, Малыш, ну-ка, марш в свою машину и давай чеши отсюда. Не вздумай выходитьна Честера, пока мы не наденем на него наручники. Заруби себе на носу: я нешучу. Мое предупреждение законно, ведь я — офицер полиции. Повторяю, если ты непонял с первого раза: держись от Честера подальше. У нас забот хватает, так чтоне смеем тебя больше задерживать. Отправляйся подобру-поздорову, ипредупреждаю: если ты спугнешь Фоули Честера, я хватаю резиновую дубинку и такначинаю тебя охаживать, что ты запоминаешь этот урок на всю жизнь. Убирайся сглаз моих долой!