– Списанное уничтожают, – возразил Ярик. – Это же технология… Воплощённое знание. Ими тут не любят делиться.

– Ну, правильно делают, наверное.

Зарецкий досадливо поморщился, но промолчал. Фотографию прибора он немедленно отправил начальнику. К ней тут же присоединился снимок шкафов, запертых на магические замки. Сквозь стеклянные дверцы виднелись многочисленные пробирки, бутылочки и пузырьки, помеченные непонятными шифрами. Сами по себе они ничего не значили и ничего не доказывали, кроме того, что лаборатории не простаивают. Здесь кипит работа, о свойстве которой должны поведать служебные бумаги.

– Где-то в этих баночках – дрянь, которая лишает людей разума, – негромко проговорил Зарецкий, шаря по прозрачным полкам лучом фонарика. Несмотря на выключенное электричество, шкафы тихонько гудели; очевидно, они питались из какого-то другого, более надёжного источника.

– Может, и не дрянь, – для порядка предположил Мишка. – Кому-то ведь хочется забыть, что с ним случилось. Как страшный сон.

Ярослав только упрямо помотал головой в ответ.

В лабораториях архиву было не место, и его приткнули в кабинете какого-то местного управляющего – в крохотной каморке, едва вмещавшей два шкафа, узенький стол и прислонённый к батарее складной стул. Кто бы тут ни хозяйничал, он был тот ещё педант: бумаги на обшарпанной столешнице и в выдвижных ящиках лежали аккуратными стопками, собранными в соответствии с содержанием и датировками. Документы на закупку всего подряд, от пробирок до служебного автомобиля; зарплатные ведомости; добросовестно заполненные журналы всевозможных инструктажей – всё соответствовало невинным результатам недавней проверки. Если тут и засело зло, оно надёжно укрылось за обыденной серостью рабочих будней. Но ведь оно, такое, стократ страшнее разбушевавшегося упыря или даже лютующего нелегала…

– Здесь нет ни одного мага, – заметил Ярослав. – Никаких защитных чар. Нигде.

– Это, может, обманка такая, – Мишка отложил обратно в ящик очередную стопку накладных. – Вроде как – тут нет ничего интересного…

– Или это интересное само себя защищает, – развил мысль Зарецкий. – Отличная идея: подсунуть под нос ревизору флакончик с зельем… Забудет, зачем приходил.

– Не, он тогда вообще всё забудет. Это ж не страницу из книжки вырвать… наверное…

– Леший знает, как оно работает, – Ярослав сердито отвернулся к шкафам и потянул на себя хлипкую створку. Внутри, как и следовало ожидать, тоже громоздились бумаги. – Не хочу проверять на практике.

На сей раз Мишке посчастливилось больше: в доставшемся ему шкафу хранились лабораторные записи. Вооружившись по примеру коллеги телефоном, он принялся фотографировать исписанные вручную страницы. Образец «Аконит» признан бесперспективным, образец «Наперстянка» требует дозировки с точностью до миллиграмма, образец «Дурман» успешно испытан на неживом организме и готовится в серию, образец «Вёх» вызвал непредвиденные побочные эффекты… В одном из журналов был даже кратко описан рецепт. Чтобы исполнить рекомендации, потребовалось бы специальное образование.

– Что значит – «применить аккумулирующее колдовство»? – пробормотал Мишка себе под нос, вчитавшись в мудрёные инструкции.

– Это где? – Зарецкий тут же выглянул из-за створки и тоже склонился над журналом. – Ага… Некромантия имеется в виду. Видишь, они так добывают энергию из органических компонентов. Без этого, наверное, не получается реакция.

– Так твой учёный сказал?

– Вроде того.

Мишка невольно поёжился. Холодильные шкафы в лабораториях запоздало показались зловещими: в хрупких склянках хранились чудовищно опасные зелья, названные в честь смертельно ядовитых трав. Может быть, в малых дозах они и становятся лекарствами, как настоящий дурман, но её ещё вычислить надо, эту самую дозу. Вычислить и опробовать…

– А вот и сокровищница, – мрачно протянул Ярик, пристально рассматривая что-то в тёмных недрах шкафа.

Настала Мишкина очередь заглядывать коллеге через плечо. На одной из нижних полок, не слишком хитро спрятанный за пустыми картонными папками, притулился объёмистый ящичек – резной куб из тёмно-бурого полированного дерева. Замок на нём был немагический, просто три металлических колечка с цифрами. Избегая применять чары, Ярик бережно вытащил ящик из шкафа и водрузил на стол.

– Код мы долго подбирать будем, – заметил Мишка. – Если только он тут где-нибудь не записан.

– Код – полбеды, – пробормотал Зарецкий себе под нос. Он деловито разглядывал извивы резных узоров, напоминавших не то виноградные плети, не то щупальца морского гада. – Это наверняка артефакт… и вряд ли легальный. Внутри может быть что-нибудь подлое.

– Откуда ты знаешь? Видел такие?

– Угу, видел, – помедлив, Ярик стянул с ладони перчатку и осторожно коснулся лакированной крышки. – Отойди-ка на всякий случай. Попробую раскрутить механизм.

Мишка отодвинулся на полшага к двери – дальше в тесной комнатке не вышло бы – и на всякий случай нашарил в кармане сигнальный амулет. Зарецкий чутко, словно вслушиваясь в биение чужого кровотока, прошёлся пальцами вдоль резной крышки. В воцарившейся тишине отчётливо раздался щелчок – будто крохотную пружинку резко освободили от напряжения. Потом зашуршал, выскальзывая из паза, невидимый штырёк. Ярослав азартно касался ящичка то тут, то там, нащупывал сквозь сухое дерево спрятанные металлические жилы. Мишка не сумел бы так. Категории хватало – не хватало сноровки.

– Готово, – не слишком уверенно сообщил Зарецкий. Он наскоро протёр деревянную поверхность скомканной перчаткой, стирая следы прикосновений, и осторожно потянул крышку вверх. – Если тут просто деньги, я буду разочаро…

Его прервал тонкий, как комариный писк, звон лопнувшего стекла. Ярик отшатнулся от шкатулки, Мишка, наоборот, придвинулся ближе – на случай, если придётся спасать коллегу. В воздухе расползался едва уловимый острый запах, вроде озона