Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эркин полуприкрыл глаза и монотонно заговорил:
– Посмотри, что он тебе покажет, потом вернёшься и расскажешь мне. Скажешь ему, что у меня всё готово полностью, но только за полный товар. Фуфлом пусть подотрётся. – Эркин приоткрыл глаза. – Дальше он ругался, сэр. Повторять, сэр?
– Не надо, – ухмыльнулся Ротбус и презрительно сплюнул. – Ковбой – он и есть ковбой. Смотри.
Он достал из-за борта куртки плотную картонку с наклеенными на неё фотографиями, всю исписанную, с прикреплёнными к ней бумажками.
– Вот. Скажешь ему, это подлинник. Ступай.
Жаль, но придётся выпустить краснорожего.
– Скажешь негру, что я тебя послал. Иди.
Но индеец не уходил.
– Он говорил ещё о записке, сэр.
– Она за дополнительную плату. Так и скажешь ему. Понял?
– Да, сэр. Он велел спросить, она с вами, сэр?
– Да, – ухмыльнулся Ротбус. – Но она стóит двадцать тысяч. Запомнил, скотина краснорожая? А теперь убирайся.
– Да, сэр. Спасибо, сэр.
Индеец отступил на шаг, что-то как холодным ветром мелькнуло между ними, и Ротбус ощутил страшную боль в горле. Он выронил карту и схватился за горло, но тонкая стальная проволока уже впилась в шею, и мгновенно ставшие бессильными пальцы не смогли уцепиться за неё.
Эркин подхватил карту на лету, быстро засунул её в сапог и шагнул к белому.
Андрей, закусив губу, изо всех сил затягивал на его горле проволочную петлю, разводя руки с намотанными на кулаки концами проволоки. Эркин взялся обеими руками у шеи белого за проволоку, быстрым вращением кистей намотал и потянул. Ротбус хрипел и дёргался. Отвратительный запах удушливым облаком накрыл их.
– Привет Уоррингу от Хаархана, – улыбнулся Андрей, чувствуя, как обмякает тело Ротбуса.
Вдвоём они затянули петлю, пока она полностью не скрылась в кожаной складке на шее, и опустили тело на землю. Эркин хотел забрать проволоку, но Андрей остановил его камерным шёпотом:
– Брось, отпечатков она не держит. Руки не поранил?
Эркин молча смотал с ладоней тряпки с подложенными под них листьями подорожника, сунул в карман. То же сделал и Андрей.
– Где записка?
– Упёрся, гад.
– Карту из него ты классно вынул.
– Посмотри по карманам.
Андрей быстро, еле касаясь ткани, обшарил передние кармана джинсов.
– Нет. Глубже полезу – запах нанесу. И сами провоняем. Чёрт с ней.
– Там штамп.
– А ни хрена. Такие штампы у каждого, метки не видно было.
– Ладно, – кивнул Эркин. – Уходим?
Андрей кивнул. Эркин вытащил из кармана маленький полотняный мешочек, в каких обычно хранят пряности, разорвал завязки. Андрей подставил сложенные ковшиком ладони, и Эркин насыпал ему из мешочка смесь табака и перца. Вдвоём они засыпали этим труп и землю вокруг. По кругу, отступая к малиннику. И, сделав каждый по большому шагу, чтобы не повредить травы у кустов, вошли в заросли.
– Иди к ягодам. Я тут поставлю всё на место, чтоб незаметно было.
Эркин кивнул и пошёл, на ходу засовывая в карман опустевший мешочек. Андрей выждал, пока он уйдёт, и достал из-под куста завёрнутые в лист лопуха взрыватели. Как разрядили, так и зарядим. И растяжки вернём. И нет прохода. А кто захочет на наши следы посмотреть, так милости просим. Прогуляйтесь под ручку с безносой. Малинкой угоститесь. Ох, и хороша стерва, да ни ягодки нельзя. Чтоб только барбарисовый сок на тебе был. Чтоб и духом малиновым не потянуло. А трупный запах – ну, и вонюч покойничек, сытый, гад, от голодных так не пахло – перцем забило, вот и ладушки. И охранюгой меньше. За охранюгу бог сорок грехов снимает.
Андрей накинул последнюю растяжку, оглянулся и широко шагнул через прогалину в кусты барбариса, попав в объятия Эркина. И замерли оба.
Потому что мимо них по тропинке бесшумной тенью скользнула фигура негра в кожанке. Они, затаив дыхание, следили за ним. Нет, не пошёл до конца, смотрит издали от поворота, повернулся, пошёл обратно. Труп увидел? Увидел! Уходит. А в их сторону даже не посмотрел.
Они выждали ещё немного, взяли свои шляпы с ягодами и, как утром, неспешно пошли к своему загону. Негра-телохранителя и близко не видно. Понятное дело. Первый ответчик – он. А жить всем охота. Пусть рвёт отсюда куда хочет…
– Эй, парни, с добычей.
– Там осталось ещё что?
– Это после нас?
– После вас ни хрена не возьмёшь, точно!
– Ягодок дайте.
– Отвали. Утром давали.
– Ну, не жлобничайте.
– Спелые, гадины, давятся.
– Всё, последние, видно.
– Орехи ещё есть.
– Ни хрена! Заминировано.
– Ну, ты смотри, свобода, а всё равно не пожрёшь!
Так за разговорами Эркин и Андрей дошли до своего загона, отдали условленную плату за присмотр.
– Старший ваш умотал, так вас теперь и близко у загона нет.
– А ты настучишь, да?
– Я те ща так врежу! Попроси ещё только!
– Я тебе самому врежу.
Оставив Андрея доругиваться с остальными, Эркин побежал в посёлок. Уже вечерняя круговерть начинается с водопоем и засыпкой корма. А водопой – это два перегона. И корм на себе переть: лошадей они с утра в табун за реку отвели.
– Что-то мой подопечный как ушёл в Малиновый тупик, так и нет его.
– Сходи и посмотри.
– Понимаешь, он с телохранителем, а тот чётко контрнаблюдение держит. Приходится издали.
– Другого выхода там нет?
– Только через мины на небо.
Все рассмеялись.
– Надо предельно осторожно. Мы должны довести его до приезда команды. Он, по всему похоже, птица высокого полёта, очень много знает и очень нужен живым. Остальные, кто здесь – это так, карточная мелочь. Выше шестёрки, но меньше валета, а он… он и на короля потянет.
– Что значит, человек с лендлордами общается, как лексика изменилась!
– Правильно, а ты общаешься с ковбоями, и теперь тебя в женское общество пускать нельзя!
– Конечно, ковбой неотразим и не знает поражений.
– Когда команда приезжает?
– Кстати, все уверены, что послезавтра.
– Где-то утекло?
– Конечно. Но… они будут завтра. До обеда. И как войдут, перекрываем вход.
– Кое-кто будет приятно удивлён.
– Ты всё-таки проверь своего. Наши-то на месте.
– Завтра утром. Темно уже.
– Да, по навесам не пойдёшь, вспугнём, а там мины.
– Ну, завтра, так завтра.
– Да никуда он не денется. Не трепыхнётся.
– А телохранитель его?..
– Волкодав есть. И не таких брал.
– Кто?
– Волкодав-то? В этой команде Сашка.
– Бешеный? Ну, он любого возьмёт.
– Сильная команда. Увидите.
– А где-то у нас всё-таки капает.
– Завтра возьмём их, и там уже будем разбираться.
– Да, давайте ложиться.
– Завтра побегаем.
Они спокойно поужинали. Тряпки, листья и мешочек из-под перца сожгли. А чтоб запах горящей ткани не потревожил соседей, Андрей подпалил специально разложенную для сушки портянку,