Игорь дома бывал нечасто, но, к его чести, надо сказать, что время на ребенка он как-то выкраивал. Когда Андрюхе назначили курс массажа, чтобы справиться с его гемосиндромом, ходил с нами в поликлинику. Массаж был ребенку необходим – надо было сделать так, чтобы те мышцы, которые скрутило, как-то размялись и пришли в форму. В поликлинике сделали только 10 сеансов массажа и сказали: «Приходите в следующий раз через полгода, мест нет». Мы с Игорем, насмотревшись, стали делать массаж сами и в результате победили этот диагноз, ручки-ножки у него полностью выровнялись. Но проблемы с поджелудочной железой остались, и это было уже навсегда. Я тщательно подбирала ему диету и, когда он стал уже взрослым, внимательно следила за тем, что он ел. Не сказать, что он был очень сильно обделен, я исключила только откровенно вредные вещи вроде сладкой газировки, жирной и острой пищи и походов в «Макдоналдс».

Вымотаны мы были оба невероятно. Я как бледная тень ходила и иногда даже забывала, поела я сегодня или не поела. С готовкой были большие проблемы. На нашей маленькой коммунальной кухне, где стояли три стола и плита, совершенно не было места для Андрюши. Оставлять его на балконе я боялась, одного в комнате тоже не хотела бросать надолго. А в кухне его можно было только на подоконник положить. Я старалась не носить ребенка в места общего пользования. Дело в том, что наш сосед, милейший алкоголик дядя Валера, страдал открытой формой туберкулеза. Вы понимаете, в какой ужас пришла я, узнав об этом? По закону, людям с таким диагнозом должны были давать отдельное жилье немедленно, – болезнь очень заразная и опасная для окружающих. Но инстанции никак не реагировали, и мы продолжали жить бок о бок с этой бомбой замедленного действия. К тому же ни дядя Валера, ни вторая наша соседка не заморачивались проблемами уборки общих помещений. Я иногда, выходя в коридор, приходила в ужас: под ногами хрустел песок. Толком вымыть пол в коридоре не представлялось возможным – паркет был старый, деревяшки вздымались, их легко можно было вынуть и положить обратно, песок забивался в щели между паркетинами. Я, конечно, пыталась его как-то приводить в порядок, но поскольку интересовало это только меня, получалось плохо.

В общем, с бытом была беда. Однажды, помню, в гости приехал Аристарх. И привез «заказ». Была тогда такая форма распределения дефицитных продуктов: по месту работы человеку за небольшую сумму выдавался пакет, в котором были сплошные деликатесы – банка консервов, например печень трески, колбаса, апельсины. Подозреваю, были люди, у которых такие заказы случались каждый день, и была в них не печень трески, а кое-что покруче. Но артистам такое счастье выпадало редко. И вот Аристарх приезжает в гости с этим заказом и выдает нам из него несколько апельсинов. Это был настоящий подарок.

Но еще больше меня впечатлил приезд Василия Борисовича. Он взглянул на Андрюшу, гордо произнес: «Наша порода!» (хотя по крови никакого отношения к нему не имел) и выдал Игорю конверт. Я уже тогда знала, что Игорь помогал ему ставить спектакль в его театре. Прекрасный детский спектакль под названием «Иоахим Лис – детектив с дипломом», детектив и мюзикл в одном флаконе, там играли Валентин Смирнитский и мой хороший друг Владимир Стуканов. Жена Василия Борисовича – потрясающий театральный художник по костюмам – сделала шикарные костюмы. Получилось очень зрелищно, на том моменте, где главный герой переодевается в привидение, дети визжали от восторга. Проблема была только одна – Василий Борисович никак не мог поставить его сам, он служил в театре всего четыре месяца, а дальше занимался кинокарьерой и в театральных постановках не разбирался совсем. Игорь практически самостоятельно все поставил. И вот однажды Василий Борисович лично приехал к Игорю домой, чтобы поблагодарить за сделанную работу и вручить конверт.

Понятное дело, что в процессе постановки мой муж пропадал в театре постоянно. Мало того, у него была еще и главная роль там, невероятно сложная, очень подвижная: танцы, песни, быстрые переодевания. На нем держался спектакль, и выматывался он невероятно. Но и я уже была никакая, и однажды Игорь пригласил меня посмотреть на его работу и заодно хоть немного отдохнуть. «Знаешь, у меня есть знакомая, она хорошо с детьми ладит. Давай ее позовем к нам и попросим посидеть с Андрюшкой, а ты приедешь посмотреть спектакль». Она пришла, я начала суетиться, волноваться, показывать, где у нас пеленки лежат, рассказывать что-то про то, как надо с Андрюшей обращаться. Она меня быстро успокоила: «Идите, ради бога, я справлюсь со всем сама».

И вот я сижу в зрительном зале, а ощущение у меня такое, будто я вышла в открытый космос. Илон Маск просто-таки отдыхает. Полчаса до спектакля. 15 минут. Я не выдерживаю, бегу за кулисы звонить домой, как они там без меня. Думаю: «Вот опять я плохая мама, оставила ребенка, он сейчас расплачется, а она не будет знать, что с ним делать». Но мне сообщили, что дома все в порядке. Я успокоилась, уселась в кресло. Смотрю спектакль, и у меня в мозгу две параллельные вселенные: в одной мой муж на сцене, а в другой – плачет мой сын и без меня скучает. Но я взяла себя в руки и досидела спектакль до конца. Потом поняла, что такие короткие отлучки-встряски здорово спасают, отвлекают, дают возможность прийти в себя и ставят голову на место. Потом всем знакомым молодым мамам советовала находить в себе силы и отрываться от дома и детей, хоть иногда выходить в свет в одиночку. Оставить на хозяйстве бабушку или няню и спасать себя. Потому что потом вы домой в другом совершенно состоянии возвращаетесь, перезаряженными морально.

Весной мы опять оказались на мхатовской даче. Там не было горячей воды и приходилось снова греть воду и стирать в тазике, но я готова была мириться с чем угодно, лишь бы у ребенка был свежий воздух и не было рядом соседа-туберкулезника. К тому же Андрюшина бабушка помогала мне готовить и стирать. Андрюшку выносили во двор в манеже, тоже доставшемся нам от кого-то по наследству, и он сидел на солнышке под деревьями, играл, а я в это время могла отдохнуть и что-то даже почитать. Это была совсем другая жизнь.

А потом мне поступило интересное предложение. Одна моя ростовская знакомая, Людмила Уланова, которая уехала из Ростова раньше нас и была помощником режиссера в Театре Табакова, сказала, что Олег Павлович ищет актрису на временную работу: одна из его актрис оказалась в больнице, ей предстояла операция и долгая реабилитация. «Не хочешь попробовать?» – говорит она мне. Так я попала в «Табакерку» времен ее расцвета и четыре месяца играла в культовом спектакле «Обыкновенная история». Я не очень понимала, как в театре все устроено, не знала про штатное расписание, оклады и репертуар на следующий год, где все уже распределено и расписано. И наивно полагала, что если буду на сцене выкладываться на все сто, то он увидит, какая я, и оставит меня у себя. И я очень старалась. Но Олег Павлович очень мягко и разумно мне все объяснил, расставаясь со мной: «Ты девочка талантливая, у тебя все получится. Но в театре я тебя оставить не могу. У меня на каждую роль по одной актрисе, эту играет Марина Зудина, эту – Дуся Германова. Мне надо своих артистов кормить, поэтому я не могу взять еще одну актрису. Но у тебя все будет хорошо». И с этим напутствием я вышла в жизнь. И первая профессиональная запись в моей трудовой книжке – Театр Табакова.