Попади они в механизмы орудия, и оно тотчас выйдет из строя. А осколки и взрывная волна могли очень легко убить человека. К счастью, пока всё обходилось, и зенитки поджигали «коробки» противника одну за другой.

Наконец, главная сила врага была уничтожена. К тому времени, от батареи до фрицев оставалось всего полкилометра. У них уцелело лишь три или четыре «Т-2» и ещё какая-то дрянь, что привезли из Италии, Франции и других стран-сателлитов, которые дружили с фашистами.

Все они оказались вооружены пулемётами и малокалиберными авиационными пушками, калибром около двадцати миллиметров. Поэтому, не шли напролом, как «тридцатьчетвёрки» и средние танки «Т-3».

Они укрывались за подбитыми недавно «камрадами» и выкатывались на прямую наводку всего на пару секунд. «Коробки» строчили из «MG-34», посылали короткую очередь из нескольких мелких снарядов и удирали назад.

Клубы чёрного дыма и горящие бронемашины закрывали от советских зениток большую часть огромного поля. Попасть в маневрирующие небольшие машины было удивительно сложно. Это позволяло фашистам почти безнаказанно обстреливать всю батарею.

Стараясь угадать, из-за какого укрытия появится следующий «panzer», Яков переводил прицел с одного подбитого танка на другой. Он слышал свист пуль и осколков, пролетающих мимо, и с содроганием думал: «Рано или поздно они перебьют нас всех до единого. А здесь нет даже пехоты для нашей охраны — подойдут фрицы вплотную и возьмут под белые ручки».

Ощутив новый удар по платформу, Яков чувствительно вздрогнул. Разрывы бомб и снарядов обрушили стенки окопа и наполовину засыпали его рыхлой землёй. Теперь зенитка стояла в маленькой впадине с пологими склонами, и в неё без всяких препятствий залетали куски свинца и металла.

Парень продолжил стрельбу и горько подумал: «Почему же конструкторы не поставили металлический щит, как это делают на обычных орудиях? Он закрывал бы расчёт со стороны неприятеля, и у нас было больше шансов на то, чтобы остаться в живых».

Из-за чадящего танка «Т-3» вынырнул угловатый уродец, раскрашенный в камуфляж пустынных цветов. Он дал очереди из авиационной пушки и пулемёта и, двигаясь задом, рванулся в укрытие.

В этот момент, «коробка» попала в перекрестье прицела и получила 85-миллиметровый снаряд прямо в лоб. Сорванная мощным ударом башня слетела с гусеничной платформы и, подскакивая, словно консервная банка, покатилась по иссохшей земле.

Яков проводил её взглядом и увидел жуткую вещь. Из дальних развалин показалась небольшая колонна колёсных и полугусеничных бронетранспортёров. На крыше каждого стоял пулемёт и маячил расчёт из двух человек. Немного отстав, ехали грузовики со снятыми тентами. Они мало чем отличались от советских полуторок и вмещали не более двадцати фрицев каждый.

— А вот и подмога к ним подоспела! — пробормотал лейтенант. Он крикнул наводчику второго орудия: «Осколочными по пехоте!» — и перевёл визир своей пушки на головную машину.

Яков прицелился, послышался выстрел, и парень увидел, что угодил в радиатор того «ханомага», который шёл впереди. Не рассчитанный на попадание большого снаряда, бензиновый двигатель тут же сорвался с креплений. Он смял водителя и командира, сидевшего рядом, влетел в пассажирский отсек и перемолол в кровавую кашу десять «панцергренадеров».

Залп обоих орудий уничтожил два бронеавтомобиля, а второй добавил ещё одну пару. Потом дошла очередь до грузовиков. Едва первый из них разлетелся в мелкие клочья, как все остальные затормозили. Солдаты начали прыгать через борта, падать на землю и разбегаться в разные стороны.

Оставленные без внимания зенитчиков, лёгкие танки выскочили из-за укрытий. Они открыли пальбу из скорострельных пулемётов и пушек, рванулись вперёд и удивительно быстро, помчались вперёд.

Артиллеристам весьма повезло. Рельеф местности сильно помог уцелеть их орудиям. Оказавшись на открытом пространстве, машины лишились защиты развалин, которые их закрывали от других батарей, расположенных справа и слева.

Командиры соседей заметили атаку «коробок» и отдали новый приказ. Половина зенитчиков оторвалась от налёта «лаптёжников», перевела стволы своих пушек в горизонтальную плоскость и стала стрелять по врагам, которые шли по земле.

Лёгкие танки попали под плотный перекрёстный огонь, и через десять минут, все до одного, запылали дымным костром. Между ними метались горящие фигурки фашистов.

Последний «panzer» оказался в ста метрах от Якова. Парень со страхом подумал: «Хорошо, что всё поле перерыто воронками. Машины бросало в разные стороны, и стрелки не могли достаточно точно навести свои пушки. Иначе перебили бы нас за тридцать секунд!» — он отбросил невесёлые мысли и продолжил уничтожать автомобили захватчиков.

Освободившись от сотен солдат, грузовики разворачивались и пытались удрать с поля боя. Однако, зенитчики не позволяли им этого сделать. «Опели», «стайеры» и «феномены» взрывались от каждого попадания и превращались в кучи раскалённого жаром железа. Часть шоферов не успевала покинуть кабины и сгорала вместе с машинами. Другие катались по пыльной земле и пытались сбить пламя, охватившее тело.

Покончив с транспортом немцев, что не успел скрыться в развалинах, Яков облегчённо вздохнул и окинул придирчивым взглядом поле сражения. Оно дымилось воронками и остовами разнообразных машин, но никаких шевелений лейтенант не заметил. Он хотел посмотреть, не нужно ли подключиться к товарищам, отражавшим воздушный налёт, но почему-то замер на месте.

Он сидел неподвижно и не понимал, почему не приказывает наводчику слева поднять ствол орудия к небу? Ведь там, наверху, так же, как прежде шёл бой с фашистами. Вой пикирующих бомбардировщиков рвал перепонки в ушах. Гремели зенитки, взрывались различные бомбы. Очереди из пулемётов стегали по почве во всех направлениях, а осколки отвратительно цокали по металлу платформы.

Повернув орудие на северо-запад, Яков прильнул к окуляру и вгляделся в руины домов, до которых оказалось всего триста метров. Он заметил немецких солдат, что часто мелькали среди пыльных развалин. Пригибаясь к земле, они перебегали с места на место, выскакивали на открытую местность и укрывались в глубоких воронках от бомб.

Лейтенант посмотрел на юго-запад и увидел ту же картину. «Пока мы отбивались от самолётов и танков, — понял зенитчик, — пехота подошла к нам вплотную и сейчас рванётся в атаку».

— Второе орудие! — во весь голос закричал лейтенант, — осколочными гранатами по развалинам справа! Огонь! — сам он начал стрелять по руинам, находящимся слева.

Установленный на минимальную дистанцию, взрыватель снаряда сработал в трёхстах метрах от жерла пушки. Шрапнель разлетелась в разные стороны и накрыла не менее, чем два отделения. Сбоку грохнул ещё один выстрел, и та же печальная участь постигла фашистов с другой стороны.

«Лапотники» всё крутили свою «карусель» и один за другим, нападали на батарею зенитчиков. Осколки и пули косили солдат. Через какое-то время, вместо трёх пушкарей, что подносили снаряды к