До осени ещё нужно дожить, а пока буду использовать вместо постели».

Парень убрал чужой «сидор» под стол, а свой бросил сверху. Он посмотрел на заместителя, стоявшего возле двери, ведущей наружу, и обратил внимание на то, что между досками тоненькой створки проходят лучи яркого света. Яков подумал: «Нужно будет потом всё же заделать».

Зенитчик тут же отбросил ненужную мысль и спросил: — А где ваши вещи?

— Это помещение для офицеров, а я сплю вместе с солдатами, — ответил сержант.

Лейтенант вышел из тесной землянки, поднялся на поверхность ложбины и увидел ефрейтора — командира того отделения, что приехал вместе с ним на позиции.

— Покажите мне орудия и познакомьте с людьми, — приказал Яков сержанту. — Заодно распределите по всем расчётам прибывшее со мной пополнение. Вы лучше знаете, где не хватает бойцов и кого, куда нужно поставить.

Сержант повернулся и повёл офицера с ефрейтором от одной пушки к другой. Всюду представлял командира солдатам. Те начали спрашивать Якова о деталях наводки ствола и о типах снарядов. Как оказалось, они ничего толком не знали.

Особенно парень запомнил молодого солдата по имени Павел, который интересовался больше всех остальных. «Ишь, какой любознательный, — отметил про себя лейтенант. — Из него получится хороший наводчик, а то и командир любого орудия».

Пришлось Якову вспомнить всё то, что он изучал в Бакинском зенитном училище. Он многое всем объяснял и тут же показывал. Как это ни странно, но в голове всплыли те знания, о которых, как парню казалось, он давно позабыл. Видимо, занятия с преподавателями пошли лейтенанту на пользу, и нужная для него информация крепко засела в сознании.

Зенитчик сходу отвечал на все вопросы солдат, чем быстро поднял свой авторитет. А когда он устранил две-три неисправности, которые не разглядели ремонтники, то бойцы, наконец-то, признали его своим командиром.

По завершении знакомства стало понятно, что среди красноармейцев почти нет артиллеристов, а те, что имеются, лишь пушкари, но не зенитчики. Причём, все они, как один, оказались не кадровиками, а когда-то давно служили обычную срочную. И до этого времени в боевых действиях никогда не участвовали.

Распределив пополнение по расчётам орудий, лейтенант хотел было дать всем команду: «Открыть ящики и подготовить к бою снаряды!» — но с удивленьем заметил, что всё уже сделано без указаний.

В половине первого, лейтенант закончил обход. Он сообщил заместителю, что уходит к себе, и отправился в отведённую ему батареей землянку. Не снимая сапог, парень улёгся на жёсткую «койку», вытянулся во всю длину, и внезапно почувствовал, как сильно устал.

За прошедшие несколько суток на его долю выпало столько переживаний и грозных опасностей, что от них голова просто пухла. Да и нагрузка в физическом плане оказалась весьма ощутимой. Яков надвинул пилотку себе на глаза, на секунду прикрыл тяжёлые веки и провалился в глубокую тьму.

Оборона сборочного цеха

Находясь в глубокой землянке, парень крепко спал и не слышал грохота канонады, доносящейся с разных сторон: с севера, запада, юга и даже с востока, с берега Волги. Но едва снаружи прозвучал громкий крик: «Воздух! Курс 40! Восемнадцать самолётов!», как Яков вскинулся на ноги, взглянул на часы и зачем-то запомнил: «13.08».

Он выбежал из помещенья наружу и посмотрел в синее небо. Прямо на сборочный цех большого завода летели три эшелона бомбардировщиков с крестами на крыльях. Поблёскивая носовыми бронебойными стёклами, сверху двигались шесть двухмоторных «юнкерсов Ju.88».

«Высота около восьми тысяч метров», — отметил автоматически парень. Он перевёл взгляд чуть пониже и разглядел ещё два звена «хенкелей». Эти находились приблизительно на шести километрах. Под ними шли «лапотники», тоже шесть штук.

Соотнеся видимый размер самолётов с реальным размахом их крыльев, Яков прикинул расстояние до цели. Он понял, что до них около десяти километров и бросился к ближней, третьей зенитке.

Парень примчался к орудию и обнаружил, что там командует его заместитель. Лейтенант прислушался к словам немолодого сержанта и во всём с ним согласился. Опереди он пехотинца на полминуты, сейчас отдавал бы те же приказы.

То есть, стрелять осколочными зенитными гранатами с дистанционным взрывателем. Не желая мешать хорошей работе, он устремился к следующей пушке. Добравшись туда, Яков спросил у наводчиков, как те ведут ближние цели? Он принял доклад и внёс небольшие поправки.

Оказавшись у первой зенитки, лейтенант повторил процедуру. Он убедился, что самолёты уже оказались в зоне досягаемости дальнобойных снарядов и глянул направо.

Сержант стоял возле окопа номер четыре, смотрел на него и ждал команды начальника. Яков набрал воздуха в грудь и гаркнул во всё горло: «Батарея! Осколочными, беглый огонь!» Оглушительно грохнули все четыре выстрела. С обеих сторон отозвались хлопки других батарей.

Десятикилометровое расстояние до цели снаряды преодолели за двенадцать секунд. Сработали взрыватели, установленные на эту дистанцию, и перед летящими бомбардировщиками возникли облачка белых разрывов. Густая шрапнель разлетелась во всех направлениях. Яков увидел, как мотор первого «юнкерса» слегка задымил, и убедился, что не ошибся в расчётах.

Подбитый фашист сразу покинул ряды эскадрильи, ушёл в левую сторону и сбросил бомбы, не глядя, куда они попадут. Скорее всего, он ударил по своим же позициям, но не обратил на подобную мелочь никакого внимания. Пилот развернул самолёт и, быстро снижаясь, потянулся на запад.

Рухнул ли он, где-то в степи или добрался до аэродрома, Яков не знал, но всё равно записал этого фрица на счёт своей батареи. Парень встал в неглубоком окопе между первой и второй пушкой и по мере приближения врага корректировал беглый огонь. Его заместитель командовал на другом фланге участка.

Интенсивный обстрел длился чуть больше минуты, и за это короткое время три батареи отправили в небо почти три сотни снарядов. Верхний эшелон самолётов потерял чёткость строя. Ещё две машины задымили и повернули назад. Все остальные последовали такому примеру. Они освободились от боезапаса над ничейной землёй, и ушли восвояси.

Наводчики перенесли прицел пушек на высоту в шесть тысяч метров и стали стрелять во второй эшелон. Через пару минут плотный беглый огонь рассеял среднюю линию нападавших фашистов.

К этому времени «хенкели» оказались в непосредственной близости от советских зенитчиков и начали на них сбрасывать свой ужасающий груз. Десятки бомб весом в полтонны упали на землю. Мощные взрывы подняли к небу огромные тучи гари и пыли. Тысячи камней и осколков с отвратительным свистом разлетелись в разные стороны, сокрушая всё, что попалось у них на пути.

Когда взрывы приблизились к зенитке вплотную, Яков упал на