его тянутся, то теснясь, то отступая, отлогие, а иногда и крутые горы; по скатам и отрогам их изобильно рос всякий черный лес; поднимешься на гору — там равнина, непочатая степь, чернозём в аршин глубиною».

Быстро была возведена усадьба. Конечно, небогатому помещику, живущему в российской глубинке, даже в голову не приходили никакие архитектурные изыски. Главный дом — одноэтажный — был срублен наподобие обыкновенной деревенской избы, лишь более просторен. Его окружали обычные службы: кухня, амбары, конюшня. Всё непрезентабельно, но добротно. Вокруг дома дед писателя задумал разбить яблоневый сад; однако внук ничего подобного не помнил. Вот его впечатление при первом приезде в Аксаково с родителями из Уфы:

«Это был скорее огород, состоящий из одних ягодных кустов, особенно из кустов белой, красной и черной смородины, усыпанной ягодами, и из яблонь, большею частию померзших прошлого года, которые были спилены и вновь привиты черенками; всё это заключалось в огороде и было окружено высокими навозными грядками арбузов, дынь и тыкв, бесчисленным множеством грядок с огурцами и всякими огородными овощами, разными горохами, бобами, редькою, морковью и проч. Вдобавок ко всему везде, где только было местечко, росли подсолнечники и укроп, который там назывался „копром“, наконец на лощине, заливаемой весенней водой, зеленело страшное количество капусты… Вся эта некрасивая смесь мне очень понравилась, нравится даже и теперь, и, конечно, гораздо более подстриженных липовых или березовых аллей…»

Детство писателя прошло в Новом Аксакове. Он досконально описывает свою «первоначальную пору» в самых известных произведениях: «Семейная хроника» и «Детские годы Багрова-внука». Патриархальная атмосфера сформировала его уникальную личность. С первых дней жизни он погрузился в созерцание природы и оставался чутким наблюдателем ее вплоть до смерти. Не удивительно, что он был страстным охотником и рыболовом. Созерцательная натура Аксакова ярче всего сказалась в его стиле — неторопливом, последовательном и безмятежном; он столь совершенен, что порою парадоксально кажется, что у Аксакова вообще нет стиля. Однако именно бесхитростное повествование о каждодневных житейских мелочах создает целостную картину помещичьей жизни в деревенской глуши.

Аксаков взялся за перо беллетриста только на пороге своего шестидесятилетия. Его первыми книгами были «Записки об уженье рыбы» и «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии». Он как бы попытался подытожить свой опыт рыболова и охотника и дать настольное руководство другим фанатикам и первого, и второго. Но неожиданно обе книги имели шумный успех. Они были переполнены замечательно яркими рассказами о буднях на природе — как зимой, так и летом. Гоголь пришел в восторг и не раз говорил, что аксаковские рыбы и птицы живее его мужчин и женщин. Но свои книги Аксаков писал уже не в дедовском Аксакове, а в подмосковном Абрамцеве.

Абрамцево

Эта скромная усадьба была создана во второй четверти XVIII века; но ее подлинная история началась столетие спустя.

Впервые о своем намерении приобрести подмосковное имение С. Т. Аксаков (1791–1859) сообщил Гоголю в письме от 8 апреля 1843 года. Расстроенное здоровье уже не позволяло ему каждую весну отправляться по российским дорогам на родину в далекую Уфимскую губернию. Но потребность прожить несколько месяцев на лоне природы не иссякла в душе старого литератора; он не мог даже представить себе, что ему больше не суждено с удочкой на реке встретить зарю. Естественным образом возникла мысль обосноваться под Москвой. Далее в том же письме Гоголю он лаконично замечает, что ищет «только приятного местоположения и устроенного дома».

Однако С. Т. Аксаков не договаривает. С самого начала поиски велись во вполне определенных местах. При беременности мать будущего писателя молила святого Сергия Радонежского, дабы он даровал ей сына, и родившегося младенца нарекли в его честь. Всю жизнь С. Т. Аксаков считал Сергия Радонежского своим небесным покровителем. Поэтому вполне понятно, что имение было решено приобрести вблизи Троице-Сергиевой лавры.

Абрамцево соответствовало всем требованиям. Усадьба расположена в на редкость живописной местности на крутых берегах речки Вори. Троице-Сергиева лавра — всего в двенадцати верстах, девичий Хотьковский монастырь — в трех верстах. С. Т. Аксаков был доволен. Он редко писал стихи; заговорить рифмами его могло заставить только нечто из ряда вон выходящее. Покупка Абрамцева была одним из таких событий; свои чувства С. Т. Аксаков запечатлел в стихотворении:

Вот, наконец, за всё терпенье Судьба вознаградила нас: Мы, наконец, нашли именье По вкусу нашему, как раз. Прекрасно местоположенье: Гора над быстрою рекой, Заслонено от глаз селенье Зеленой рощею густой. Там есть и парк, и пропасть тени, И всякой множество воды; Там пруд — не лужа по колени, И дом годится хоть куды. Вокруг чудесное гулянье, Родник с водою ключевой, В пруде, в реке — везде купанье, И на горе и под горой. Не бедно там живут крестьяне, Дворовых только три души, Лесок хоть вырублен заранее, Остались рощи хороши. Там вечно мужики на пашне, На Воре нет совсем воров. Там есть весь обиход домашний И белых множество грибов. Разнообразная природа, Уединенный уголок. Конечно, много нет дохода, Но здесь не о доходе толк. Зато уженье там привольно Язей, плотвы и окуней, И раков водится довольно, Налимов, щук и голавлей.