— Балов у нас действительно было мало, — спокойно отвечаю я, игнорируя откровенные уколы, и сообщаю: — Я неплохо танцую. Мне неловко оттого, что у меня нет подходящего наряда. Дорожный костюм и это платье, вот и всё…

— Ни слова больше! — восклицает Огненный король и поднимает руку. — Я немедленно прикажу сшить вам самый роскошный наряд. А сейчас слуги проводят вас в отведённые покои.

Снова окатив нас ледяной улыбкой на прощание, правитель Халеса уходит, но я не могу не спросить:

— А как же дом, в который отвёл нас ваш наместник?

— Тот, что для слуг? — уточняет король и пожимает плечами. — Не представляю, моя дорогая Имари, зачем вы приказали моим людям отвести вас туда. Может, вас влекут воспоминания?

— Но я никогда не была здесь, — ощущая, как снова накатывает дурнота, тихо ворчу я. — Это всё сон. Далёкий сон…

— Искрель, — поддерживает меня муж. — Тебе нехорошо?

— Голова кружится, — признаюсь и, опираясь на его руку, следую за разодетыми слугами.

Мы идём по коридорам, и шум шагов скрывают разноцветные ковры. Глаза слепят отблески солнечных лучей, отражаемых золочёными рамами старых картин. Свежие цветы, в изобилии украшающие напольные вазы, источают удушливый сладкий аромат. Всё здесь дышит роскошью и кричит о показном богатстве.

— Наместник говорил, что халесцы скромны, — не сдерживается Леорас.

— А ещё сказал королю, что я приказала отвести нас в дом слуг, — напоминаю я. — Думаю, стоит забыть слова этого лживого человека. Он и в Алианоре вёл себя недостойно.

— Хотелось бы поговорить с этим наместником по душам, — цедит муж и, когда слуги оставляют нас наедине, поворачивается ко мне. — Но сначала я хотел бы услышать, что случилось. Не хотел тревожить тебя раньше, но до того, как ты добралась до кареты, явно что-то произошло. Вы со служанкой скакали на одной лошади. Да так, будто за вами гнались все разбойники Горького леса.

Я вздрагиваю и отхожу к окну. Дрожа, обхватываю себя руками. Смотрю на залитый солнцем ухоженный сад, но ощущаю лишь холод. Мне хочется забыть пережитый тогда ужас, но я тут же чувствую объятия.

— Мы договорились быть откровенными друг с другом, — прижимая меня к себе, шепчет Леорас.

— Я… — В горле внезапно становится сухо, и голос звучит хрипло. — Убила Шеспиана. Он будто поджидал меня и набросился так быстро, что я бы точно погибла. Ивара спасла меня…

— Любовь моя, — выдыхает муж и разворачивает меня за плечи. Заглядывает в глаза. — Это точно был Шеспиан?

Киваю и поджимаю губы.

— Я верю тебе, — тут же отзывается Леорас. И хмурится. — Но не мог себе представить, что Эдхар пойдёт на такое. Особенно теперь, когда он признался в объединяющей вас магической связи.

— Или как раз поэтому…

Я всхлипываю и ненавижу себя за то, что по щекам катятся слёзы. Я не хочу плакать из-за того, кого так сильно ненавижу. Леорас тяжело вздыхает и заключает меня в кольцо рук.

— Бессердечный ублюдок! — в ярости цедит он. — Значит, мой брат приказал убить женщину, чтобы она никому не досталась? Или чтобы освободиться от связи? Не важно! Я никому не позволю забрать тебя!

Несколько дней пролетают незаметно. Насыщенные бестолковыми событиями, они не оставляют после себя даже воспоминаний. Рядом со мной постоянно кто-то находится — придворные дамы не дают покоя. Бесконечные прогулки, пустые разговоры, обсуждение нарядов и предстоящего бала выматывают меня. Мужа же я вижу так редко, что начинаю скучать.

По нему и по Алианору.

Я не привыкла так бездарно тратить своё время. Дома каждый день происходит что-то требующее внимания короля или королевы. А также немедленных решений и помощи в жизненно важных вопросах. Здесь же самой большой трагедией становится задержка каравана с модным шёлком. Многие дамы едва не падают в обморок, лишь представляя, что придётся купить ткани местных мастеров.

— Ваше Величество, — лебезит передо мной портниха. — Вам так повезло, что наш правитель открыл королевскую кладовую, чтобы мы выбрали лучший бархат для вашего наряда. Посмотрите, этот редкий оттенок небесного так идёт к цвету ваших глаз!

Я молчу и с тоской смотрю на служанку. Ивара с удвоенной силой начинает обмахивать меня огромным веером из перьев. Всё, чем девушка может мне помочь, — усиленно делать вид, что мне нехорошо от долгого стояния перед зеркалом. Но сегодня на нанятых Огненным королём портних этот спектакль не действует.

— Его Величество Аирир настаивал, чтобы наряд был готов завтра, — будто извиняясь, говорит портниха. — А впереди ещё столько работы! Вышивка корсета неидеальна, и…

— Искрель! — Меня спасает Леорас. Ворвавшись в покои, он широкими шагами пересекает комнату и заключает меня в объятия. — Боги свидетели, я жалею, что согласился погостить в Халесе до бала. Я почти не вижу собственную жену!

Целует меня, и женщины, кланяясь, смущённо ретируются. Остаётся лишь Ивара, но девушка отворачивается к окну и делает вид, что внизу происходит нечто интересное. Я сажусь на кушетку и облегченно выдыхаю:

— Спасибо. Мне ещё никогда не приходилось так долго изображать из себя куклу. Мастера в Алианоре работают быстрее и не требуют так много примерок.

— Наряды у нас не такие сложные, — несмело подаёт голос Ивара. — Ткани уходит в три раза меньше. А ещё вся эта вышивка и украшения…

— Но ты привык к такому? — смотрю в глаза мужа. — Зивер такое же огромное государство, как и Халес. Наверняка у вас проводят роскошные балы, и девушки туда приходят богато наряженными.

— Поверь, — целует он мою ладонь. — Ты бы затмила их всех даже в дорожном костюме.

— В мужском платье? — искренне смеюсь я. — Ты мне льстишь.

— Лишь немного приуменьшаю, — подмигивает он.

Не могу не отметить, что Леорас в Халесе становится другим. На самом деле, что бы он ни говорил, здесь муж чувствует себя свободнее, чем в Алианоре. Он меняется, когда становится понятно, что оскорбительное приглашение в дом слуг — дело рук наместника. Принимает каждое приглашение от правителя или его приближённых. И с каждой встречей я вижу, как мужчина обретает лёгкость и благодушие. Может, дома бремя ответственности давит на него, но здесь он обрёл свободу?

— Что? — точно ощущая моё настроение, хмурится муж. — Ты смотришь на меня, но будто не узнаёшь.

— Ты изменился, — не таюсь я. — Порой мне кажется, что в Алианоре ты менее счастлив.

— Что за мысли? — восклицает он и твёрдо добавляет: — Я лишь подыгрываю Огненному королю, чтобы заслужить его благосклонность. Лишь ради нас я сопровождаю его на охоте и составляю компанию за игрой в карты.

— Я слишком подозрительна, — облегчённо улыбаюсь я. — У меня не было намерения обидеть тебя недоверием.