Он положил в карман остатки веществ, чем окроплял дуб, и ринулся в мою сторону, продолжая бубнить заклятья. Пришлось найти в себе силы на второй за сегодняшний день забег. В кромешной тьме делать это было гораздо сложнее, но и мотивация усилилась в стократ.

За спиной я ощущала, как мистер Киган нагоняет, уж лучше бы это был Луций и его нежные губы. Предаваться грезам оказалось совсем неуместно: это только ослабило скорость. Рука преследователя больно вцепилась в плечо, но мне удалось высвободиться, пока противник утонул одной ногой в болоте.

Появившаяся из ниоткуда фора дала возможность убежать, как можно дальше и окончательно запутаться в своих ориентирах. Вокруг меня, не переставая, трещали ветки, а мозг нескончаемо посылал фантомные видения лысой головы Кигана, то за одним деревом, то за другим. Наверное, всему виной рана: яначинала ощущать, как силы покидают тело, но ноги все еще брели куда-то, в надежде выйти к хижине Луция.

В этот вечер желаниям было не суждено сбыться: вместо того, чтобы попасть к хижине, я оказалась у ворот замка родителей. Огромные стены забора теперь казались еще больше, нежели, когда я здесь жила. Очень захотелось попасть внутрь на правах невидимки, посмотреть любимые местечки и свою комнату, где провела детство.

–Блэр? Это ты, тыковка?– послышался родной голос отца.

У самых ворот стоял Глен: вруках он держал стакан молока и мое любимое печенье. Мадам Финч не так давно неслучайно принесла мне именно этот набор угощений, потому что только эта пища ассоциировалась с папой.

–Глен? Почему ты стоишь здесь среди ночи?– задала вопрос, не отвечая на тот, что шел от отца.

–Я каждую ночь жду, что ты вернешься,– горестно проговорил мужчина.

За то время, что я его не видела, Глен сильно изменился: седые волосы теперь заполонили всю голову, видимо, соревнуясь по количеству с выступившими морщинами. Во взгляде папы читалась удушающая тоска, но, при виде меня, искра надежды попыталась зардеть в глазах мужчины.

–Зря тратишь свое время, я никогда не вернуть. Сейчас просто заблудилась, не ожидая наткнуться на замок.

–Ты таким образом наказываешь меня, что я не твой отец?– еле слышно обратился Глен к моей совести.

–Нет, тебя стоило бы наказать за глупость и слепую веру в Карнелию. Как можно прожить столько лет рядом с этим монстром?– гнев сочился из меня невидимым ручьем.

–Я оставался с ней ради тебя…

–Ты оставался с ней ради себя! Беспомощный и жалкий, ты и сейчас не можешь противостоять ей и спросить за измену и предательство.

Глен молчал, раздавленный неоправдавшейся надеждой на воссоединение с дочерью.

–Может, ты права: яслаб по сравнению с твоей матерью. Но единственным, что я отстаивал в своей жизни, была ты, Блэр. Если бы не та жертва, что пришлось понести мне, думаю, Карнелия давно бы растоптала твое сердце,– вдруг произнес старик.

–А так это сделал ты!– отчаяние душило меня, заставляя все органы болеть и ныть в унисон недавней ране.

Отцу больше нечего было сказать. Он положил на выступ ворот еду и растворился за дверьми замка. Почему-то из глаз полились слезы. Я давно не ощущала их соленый вкус, но сейчас насладилась ими сполна. Внутри была пустота, но слезные рецепторы решили вылить все скопившееся за долгие месяцы.

Всхлипы разносились за несколько верст, пока не встретились с еще одним звуком. Отчетливые шаги приближающегося человека – это именно то, что смогли распознать мои уши. Наверное, мистер Киган нагнал меня и теперь возжелает наказать за слежку. Мне все равно, пусть бьет или кричит, хуже, чем разговор с отцом уже быть не может.

На удивление, из кустов вышел не лысый верзила, а мой любимый Луций. Он без слов просто обнял меня, прижимая к себе с огромной силой.

–Теперь я знаю, кто украл твое сердце,– прошептал профессор Кай.

–Ревнуешь, что не ты?– усмехнулась я, уже вытирая слезы.

–Вы посмотрите, она еще и шутит,– поддержал Луций, тепло улыбаясь.

Я могла бы всю ночь любоваться его героическим образом, но он вдруг поплыл у меня перед глазами. Тьма окутала все вокруг, и я лишь ощущала сильные руки своего спасителя.

Когда пришлось открыть глаза вновь, я уже лежала в домике лесничего, а рука продолжала ныть, но была перебинтована и, по всей видимости, зашита.

По солнечным бликам поняла, что пролежала тут до рассвета. Луций пронес меня на руках через весь лес, а затем еще и возился с укусом. Любой девушке понравился бы такой жест, но мою черную душу окутал страх привязать к себе юношу, будучи без каких-либо чувств.

Оглядев избушку, заметила сдержанное убранство и любовь анимага к травам и заготовкам. Кассандра, наверняка, крутится здесь целыми сутками, потому что своими замашками дружок напоминает ей бабушку.

Сушеные ингредиенты для зелий висели рядом с укропом и луком. На столе стояли банки с помидорами и другими овощами. Я вспомнила, как в прошлом году застала профессора за банными процедурами, совершенно голым и невероятно соблазнительным.

Треклятая похоть, как маяк, засветилась во мне, перекрывая остальные чувства: боль раны, голод и головокружение. Выбежав из домишка, я ожидала застать Луция именно там, где только что нарисовала фантазия.

–Блэр, зачем ты встала? Я насобирал трав, чтобы заварить тебе чай и восстановить твои силы,– раздался голос анимага, полностью одетого, к сожалению.

–Я слишком перенасытилась вашим гостеприимством, профессор Кай.

–Мы снова перешли на «вы»?– удивился юноша.

Пелена желания спала с глаз, и я трезво оценила перспективу наших взаимоотношений. Следует держаться подальше от этого объекта, приносящего сумбур в мою жизнь.

–Прошу забыть все, что произошло вчерашней ночью,– начала я официально.

–Не собираюсь. Теперь, когда я точно знаю, что случилось с твоим сердцем, сделаю все возможное, чтобы его вернуть.

–Как вы не поймете? Я этого не хочу. Без него я сильнее, могущественнее.

–Ты ошибаешься, Блэр. Силу можно черпать только из чувств, эмоций и неразрывных связей,– не сдавался Луций.

–По-вашему, ко мне придет сила, если я приму на себя всю ту боль, что ждет меня от страданий по отцу или по подруге, что с легкостью отказалась от меня в один миг?

–Кассандра не знает, что твое сердце у Нумибуса, дай ей шанс…

–Довольно! Больше не ищите встреч, я закрыла для себя эту часть жизни,– с этими словами бросила под ноги одно из зелий, что стащила в домике Луция, и растворилась в воздухе, не желая продолжать диалог.

Меня трясло всю ночь: как я могла так оплошать и попасться? Теперь неизвестно, чего ждать от Ривера: он, точно, отыграется на занятиях в исправительной школе.

С поджатым хвостом я пришла в лесную хижину Луция, чтобы покаяться в своей провинности. Как и моя домашняя компания, приятель никогда не одобрял безрассудные выходки, отругал и в этот раз. Я послушно все выслушала, молча кивая. Мне было необходимо заручиться мужской поддержкой, чтобы чувствовать себя под защитой: хоть Ривер и не увидел в моих глазах страха, я его опасалась.