— Для нас принципиально, чтобы администрация находилась на исторической территории Северороссии, — пояснил Круг. — Из Москвы пришло указание передать все административные функции на оккупированных территориях военным. Но сегодня же мы должны создать Североросское народное правительство, которое провозгласит создание Североросской Народной Республики. Мы обратимся с просьбой к Советскому правительству о помощи в борьбе с антинародным правительством Петербурга. Я должен стать главой этого правительства. В нашем распоряжении будет североросская народно-освободительная армия. Пока Красная армия не займет Петербург, ни одного упоминания о вхождении в состав Советского Союза не должно быть. Мы — народно-освободительное правительство. СССР — наш союзник. Потом, конечно, станем республикой в его составе. Но не сразу.

— Ясно, — улыбнулся Павел. Круг и не подозревал, что рассказывал Павлу план, самим Павлом подготовленный и представленный на секретном совещании Политбюро ЦК ВКП(б). – Какова моя роль?

— Тебе оказана честь, — гордо произнес Круг. — Сам товарищ Сталин рекомендовал тебя на пост министра внутренних дел в нашем правительстве. Я надеюсь, ты оправдаешь доверие вождя.

— Сделаю все, что в моих силах, и даже больше, — ответил Павел.

— Вот и отлично. Я верю в тебя. Первое заседание правительства начнем через два часа, на нем и уладим все формальности. А пока обсудим твои первостепенные задачи. Как ты понимаешь, они продиктованы прежде всего потребностями военного времени. Необходимо подавить все враждебные элементы, чтобы пресечь саму возможность любого антисоветского выступления. Товарищ Берия просил передать, что он не возражает против использования системы ГУЛАГ СССР для изоляции политически неблагонадежных. Желательно, чтобы твоим замом стал товарищ Потапов. Он имеет большой опыт по работе на освобожденных землях Западной Украины.

— Понятно. — Павел довольно потер руки. — Впереди много работы.

* * *

Алексей быстрыми шагами прошел в кабинет премьер-министра Великобритании. Черчилль приветствовал его, предложил сесть и сразу перешел к делу:

— Алексей, учитывая наши старые дружеские отношения, я буду прям. Как ты знаешь, правительство его величества, как и правительство Франции, осудили агрессию Советского Союза против Северороссии и проголосовали за исключение СССР из Лиги Наций. Я также понимаю, что этого недостаточно. Ты знаешь, что еще с семнадцатого года я выступаю как последовательный противник коммунизма. Поэтому Великобритания окажет Северороссии помощь оружием, техникой и боеприпасами. Мы обсудили этот вопрос с президентом Рузвельтом. Он также готов оказать вам военную помощь на основании долгосрочного кредита.

— Я знаю, — кивнул Алексей, — час назад я говорил с господином Рузвельтом по телефону, а сегодня вечером вылетаю в Вашингтон для продолжения переговоров. Однако в настоящее время нехватка вооружений не является главной проблемой Североросской армии. Численное превосходство противника — вот наша главная беда. И если уж Великобритания и Франция считают себя союзниками Северороссии, то я полагаю, что они могли бы объявить войну СССР, как это сделали по отношению к Германии после нападения на Польшу.

— Все это так, — пропыхтел Черчилль, закуривая сигару, — но именно обстоятельства войны с Германией вынуждают нас проявить осторожность. Мы уже имеем одного грозного противника в лице Гитлера. От СССР нас отделяют многие сотни километров. Возможно, парламент и проголосует за отправку экспедиционного корпуса в вашу страну. Но более масштабная помощь будет затруднена технически.

— Великобритания может нанести удар по бакинским нефтяным месторождениям силами британских дальних бомбардировщиков, базирующихся в Персии. Советские ВВС и ПВО не обладают возможностями отразить этот удар, а СССР лишится важного стратегического ресурса[26]. Кроме того, сам факт вступления в войну Великобритании может сильно изменить политический расклад.

— Вот этого я и боюсь, — сокрушенно покачал головой Черчилль. — Если мы объявим войну и Сталину, то абсолютно потеряем возможность играть на противоречиях между Москвой и Берлином. В Европе разгорается Вторая мировая война. Если мы сделаем Сталина союзником, то получим значительное преимущество. Но, объявив ему войну сейчас, мы просто толкаем его в стан наших врагов. Последствия этого могут быть катастрофические.

— Конечно, — всплеснул руками Алексей, — когда речь идет о политической целесообразности, все рассуждения о морали и этике остаются в стороне. Для британского льва ничего не стоит сдать североросского львенка, чтобы отхватить себе жирный кусок власти в Европе. Но подумайте, действительно ли целесообразно для Лондона терять такой форпост антикоммунизма на востоке, как Северороссия. Ведь коммунизм — угроза всей современной цивилизации. Может, проще поддержать нас, чем оказаться со Сталиным лицом к лицу.

— Разумеется, вы правы. — Черчилль откинулся в кресле. — Поэтому если в ходе конфликта мы увидим, что Северороссия — действительно прочный форпост, а не гнилое яблоко, мы поддержим ее всеми средствами… Возможно, и теми, о которых вы только что упомянули.

— Значит, если мы докажем свою жизнеспособность, вы выступите на нашей стороне? — поднял брови Алексей.

— Примерно, — поморщился Черчилль. — Но прошу вас запомнить еще одно. В текущем конфликте мы целиком на вашей стороне. Но в долгосрочной перспективе… У Британии сейчас два главных внешних противника в мире — нацистская Германия и коммунистическая Россия. Можно, конечно, было бы сразиться с ними обоими. Но, учитывая военный потенциал Германии и почти неограниченные людские и природные ресурсы России, это было бы самоубийством. Куда как лучше столкнуть этих двух монстров и заставить их максимально ослабить друг друга. Впрочем, это вовсе не означает, что Северороссию мы так легко отдадим под коммунистическое иго. Вы для нас действительно важный стратегический элемент политики на востоке.

— Понятно, — вздохнул Алексей. — Возможно, этим следует объяснить отсутствие активных действий на фронте с Германией. Недаром эту войну прозвали «странной». Вы хотите, чтобы вначале Гитлер пролил кровь в схватке со Сталиным?

— Возможно, — выпустил Черчилль несколько клубов сигарного дыма. — В нынешней войне победит тот, кто вступит в нее позже. Волею случая мы оказались первыми вовлечены в этот конфликт, формально. Но как знать, может, нам и удастся оттянуть фактическое начало активных военных действий.

— А не думали ли вы, что это может привести к военной катастрофе самих союзников? Что, если Гитлер повторит действия германского генштаба в прошлой войне и пройдет через Бельгию и Голландию?

— Военные считают этот вариант маловероятным, — отрицательно покачал головой Черчилль.

— А вы?

Черчилль долго молчал, мял зубами сигару. И вдруг заговорил:

— Скажу вам как другу, Алексей. Моя первая задача — это интересы Британии. А в интересах Британии может быть некоторое ослабление Франции в ходе текущей войны.