Он в последний раз окинул взглядом узкую улочку, чертовски узкую. Настолько узкую, что они вдвоем с рыцарем Вайсбергом перегородили ее от стены до стены, сражаясь с толпой напирающих ополченцев. А там, за углом, у него был поединок с Цильхом. Его первая настоящая победа.

Он осмотрел ряд дорогих машин, припаркованных у тротуара, взглянул на людей, одетых в добротные одежды и беззаботно вышагивающих по мостовой, и сделал шаг в сторону. Через секунду под его ногами зашуршала сочная зеленая трава. Издалека, со стороны теплого моря, доносился рокот прибоя; субтропическое солнце стояло высоко в небе.

Прямо перед ним, держа учебные рапиры в руках, стояли Рункель и Басов. Артем понял, что они снова состязались в искусстве фехтования.

— Значит, решил уйти? — осведомился Рункель.

— Да, поброжу по мирам, — пожал плечами Артем. — Может, решусь — и свой собственный мир создам. То, что я обещал здесь, я выполнил. Не всю же кальпу мне тут торчать.

— Слушайте, ребята, — вмешался в разговор Санин, стоявший неподалеку вместе с Костиным и Колычевым, — объясните мне для начала, кто это там с парнями на даче остался?

— Все элементарно, — улыбнулся Артем. — психонейронная копия, проекция вашего ментального образа в нижнем мире…

— Ай, — махнул рукой Санин, — вечно вы выдумываете.

— Ничего, — проговорил Артем, — скоро сам научишься.

— Зачем ему твои ментальные образы, — расхохотался Костин, — если он мастерски делает барбекю. Кстати, предлагаю на прощание организовать пикник.

— Я не против, — пожал плечами Артем.

— А может, вообще останешься? — предложил Колычев.

— Да нет, ребята, это вам здесь все внове, — ответил Артем, — а я уже освоился. Новое постигать надо.

— Ну, смотри, — пожал плечами Басов. — К нам-то хоть заходить будешь?

— А куда он денется, — скривился Рункель, — с его слабым ударом и никудышной защитой. Ему еще учиться и учиться, а не миры создавать.

— Что?! – Артем вспыхнул. — Никудышная защита! Ну-ка, Игорь, дай мне твою рапиру.

— Вот, это дело, — расхохотался Басов, подавая оружие рукоятью вперед.

— Давай, покажи, чему научился, — хмыкнул Рункель, становясь в позицию. — Из Северороссии ты можешь уйти, но от меня ты не скроешься, пока я не буду удовлетворен твоим уровнем… А я им никогда не буду удовлетворен, потому что нет предела совершенству.