- Раз в месяц, говоришь. И когда следующая? – спросила я, сглотнув образовавшийся в горле ком.

- Через три дня, - выплюнул дракон, не скрывая бушевавшую в нем ярость.

Прикусив нижнюю губу, я опустила голову. 

Создатель, так скоро!

- А вы заметили, какая у нее кожа?  В сухом финике больше влаги, - пропищал Маус, - я такую мумию только в пещере Али-Карсак видел, в хрустальном гробу.

- Где находится эта пещера? – заинтересовалась я, - и почему тело не похоронили, а выставили на всеобщее обозрение?

- Восточное королевство Амирей, у них там свои законы, - вмешался генерал.

- Это точно, - кивнул Маус, - еще до того как Карим решил выставить меня на продажу за длинный язык, я был что-то вроде его домашнего питомца. Мы часто путешествовали и повидали много интересных мест. Али-Карсак одно из них. Название переводится, как «пещера темных магов».

- А в этом что-то есть, - протянула я, зацепившись за промелькнувшее в голове воспоминание, - невинные девушки, определенная дата, высушенная кожа, это явно какой-то ритуал, что применяют в темной магии. По крайней мере, очень похоже.

- Я тоже пришел к таким же выводом, но пока об этом лучше не распространяться, - в голосе шан Ро читалось строгое предупреждение, - жители Виверна с большой нелюбовью относятся к магии, а узнав о том, что среди них ходит практикующий ее убийца, могут взбеситься и начать «охоту на ведьм», как в прямом, так и в переносном смысле.

Представив, как за мной несется кучка селян с вилами на перевес, я закашлялась, и быстро закивала.

- Как хорошо, что вы здесь, - раздался за спиной голос Леты. Она вышла из лечебницы, вытирая лоб черным фартуком и выглядела такой уставшей, что мне стало ее жаль, - думала, придется идти в мертвецкую, а я так не люблю это место.

- Что-то случилось? – отозвался шан Ро.

-  Ты должен поговорить с отцом, - выдохнула она на одном дыхании, - город надо закрывать на карантин. Я не справляюсь. Вчера было двое больных, сегодня привезли еще десять. В этот раз болезнь распространяется быстрее. Еще и отвар закончился и, чтобы пополнить запас корней трехлистника, мне нужно на полдня уйти на болота, а я не могу бросить людей на такой долгий срок. Без должного ухода они сгорят за несколько часов.

Выругавшись, да так, что у меня чуть уши в трубочку не свернулись, Вермакс поднял на ведьму тяжелый взгляд.

- Он меня не послушает, а вот тебя мог бы. Впусти его на болота, устрой экскурсию по лечебнице. Пусть увидит, к чему приводит его упрямство.

- Экскурсию? – создатель, какой яростью зажглись ее глаза. И куда подевалась вся усталость? – да я на пушечный выстрел к нему не подойду.

- На кону судьба Виверна, судьба твоего сына. Сейчас не время вспоминать старые обиды. Только ты можешь достучаться до него, используй свою силу!

Слушая их запальчивый спор, я ощущала себя не в своей тарелке. Разговор казался таким личным, интимным, а я как заправский шпион, развесила уши и ловлю каждое слово. И мышонок мой туда же. Молчит, что на него не похоже, да на ус мотает.

- Хорошо, - понимая, что в словах Вермакса есть зерно истины, Лета тяжело вздохнула, - раз нет другого выхода, я… попробую.

- Отлично, а я отправлюсь вместо тебя на болота. Только опиши, на что похож трехлистник. Я больше о нем слышал, чем видел. 

- Я знаю, как он выглядит и могу помочь, если ты возьмешь меня с собой, - я удивилась собственным словам больше, чем генерал, Лета и Маус вместе взятые, но отступать было поздно, - по травоведению у меня была твердая пятерка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Кто бы сомневался, - усмехнулся шан Ро, - собирайся, я зайду за тобой через десять минут.

- А почему Лета так не любит короля? – спросила я у орудующего лопатой генерала, пока сама, сидя на теплом валуне, выискивала глазами соцветие нужного нам растения.

Над головой уже сгущались вечерние сумерки, а мы только и успели, что найти поляну, где в большом количестве рос трехлистник, и поделить обязанности. Маус решил поспать в кармане моего платья, Шан Ро взял на себя основной труд, а мне приказал сидеть на одном месте, держать в руках корзину, и тыкать пальцем в то место, где нужно копать.

А я и не спорила - работа не пыльная, и мне по плечу.

- У них… сложные отношения. Два упрямца, не умеющие уступать даже в мелочах, из-за чего и страдают. Им бы встретиться, поговорить нормально, а они лелеют обиды, и не думают, как это сказывается на окружающих, - Вермакс сдул упавшую на лоб прядь, - он и ведьм-то из-за нее одной на дух не выносит, так что ты на свой счет не воспринимай.

Бедный, как тяжело ему, наверное, разрываться между отцом и женщиной, что родила ему сына.

- Точно такими же словами моя бабушка описывала моих родителей. Она рассказывала, что они порой сорились из-за своего упрямства, и ей приходилось выступать третейским судьей, - вспомнив детство, проведенное в доме Оливии Дюпре, я не смогла сдержать грустной улыбки.

Как же я обожала прибегать к ней по вечерам, садиться на колени и слушать истории о жизни мамы и папы. Бабушка так живо рисовала в моем сознании их образ, что я могла представлять их рядом с собой. Живых, здоровых и любящих.

В такие моменты даже ненавистное, холодное слово «сирота», как кричали мне вслед все соседские дети, переставало давить своей тяжестью.

- Ты не знала своих родителей? – оторвавшись от работы, спросил Вермакс. Я отрицательно качнула головой.

- Мой отец Мануил Дюпре, занимался изучением древней магии, а мама Ребекка Лоуэл, была одной из лучших целительниц Барлеана. Она происходила из очень старинного ведьминского рода, и от нее по наследству мне перешла моя сила. Они познакомились, когда отец пал жертвой неудачного эксперимента и попал в лечебницу. Мама не отходила от него ни на шаг. Они влюбились друг в друга, сыграли свадьбу, а вскоре родилась я. Но не прошло и года, как маме понадобилось ехать в Веррин. Король ликанов подхватил какую-то хворь, и его целители не смогли определиться с лечением. Отец поехал вместе с ней, а меня оставили с бабушкой. Как потом выяснилось, на обратном пути началась снежная буря, их экипаж занесло на границу с Безжизненными землями, где было полно голодных, диких зверей. Никто не выжил, - закончив рассказ, я тяжело вздохнула.