новый образ.

Уже в машине он с тоской покрутил в руках свою любимую трость и мрачно закинул её за спинку заднего сиденья.

Кай бросил незаметный взгляд на старика. Он сам, по правде говоря, был вылитый дед Егор — длинный, кареглазый и темноволосый, только без бороды. Им часто говорили, что если бы Кая маленьким выкинули на перекрёстке, то его и тогда бы отнесли к Егору Острожскому, так они похожи. Дед и в свои «за шестьдесят», хоть со спортом и не дружил, среди соседок «нашей Софии» был на хорошем счету как «мужчина видный, с хорошей армейской выправкой, из бывших лётных. Серьёзный». Соседки всегда всё знали лучше.

В отношении деда Кай с ними соглашался, но сам плохо представлял, как выглядит, потому что редко смотрелся в зеркало, а когда смотрелся, отражавшийся образ не вызывал вопросов. Кай лишь знал, что нравится девушкам, и что они тоже ему нравятся.

Ещё он знал, что у него самый высокий рост в группе. И это печалило его в большей мере чем радовало. Это мешало его занятиям в «Счастливой подкове» — он стремительно перерастал в холке своих лошадей.

Дед Егор был рад своей новой физической форме. Пару раз Кай заметил, как тот, проходя мимо большого коридорного зеркала, замедлял шаг, втягивая живот и рассматривая своё лицо; приглаживал бороду и поправлял усы.

Как и в случае с Музой, Каю уже было неловко называть его «дедом» — на вид тому было не больше двадцати. Кай поймал себя на мысли, что в этих обновках, для посторонних людей они вполне могли сойти за братьев. Кай всегда хотел иметь брата.

И всё бы ничего, но в глазах деда поселилась какая-то иная строгость. Ничего общего с его обычным серьёзным видом.

Это было… это была скорбь. Боль утраты, которой не было выхода. Не сейчас, не в эти сумбурные дни, слишком всё впопыхах. Но Кай почувствовал в старике нарастающие отчуждение, пустоту, уныние, с которыми тот не мог справиться. Дед вздыхал, незаметно тёр глаза и нос, иногда замолкал в момент общей беседы, уносясь мыслями далеко от предмета разговора.

Без сомнения, виной всему была смерть лучшего друга, верного Каргера.

Кай, к сожалению, ничем помочь не мог.

* * *

На телеканале подходил к концу рекламный блок, и диктор монотонно загудел:

«…в Древнеграде снова ЧП. В районе Владимирского бульвара в результате вчерашнего ливня образовался провал грунта. В считанные минуты потоком смыло три автомобиля. Древляне отмечают, что на этом участке коммунальщики буквально неделю назад отремонтировали дорожное покрытие.

Напомним, что в последнее время такие случаи в Древнеграде не являются редкостью. Третьего августа в центре на Капонирном Валу произошёл обвал дорожного покрытия под автомобилем. К счастью, все транспортные средства были застрахованы.

Мэрия и дорожные службы призывают жителей подтопляемых районов: «Будьте внимательны и осторожны!»

Все переглянулись и одновременно произнесли: «Велес».

— О жертвах, как обычно, не сообщают, — сухо заметила Муза, не поднимая глаза.

— Ну и страшный он был… тот рогатый медведь… — Тори поёжилась, — где теперь все эти водители? Не представляю, что он делает с теми, кого не удаётся отбить. Что он вообще хотел с тобой сделать?..

Кай, Муза и дед отставили свои чашки.

— Я имею ввиду, зачем он всё это творит?

Кай на секунду задумался, и ответ пришёл очень быстро:

— Ну… он скучает. Так он сказал Каргеру. А кто-то понял, что означает его «…я… Равный среди равных Престолов», типа такого что-то? Карна, ты знаешь, о чём это?

Карна не ответила. Но тотчас вскочил дед и заявив:

— Сейчас разберёмся с вашими престолами! — через минуту вернулся с энциклопедией.

Водя пальцем по статьям на букву «П» и дойдя до «Престола», дед зачитал:

«Престолы — святые бесплотные духи, составляющие один из девяти ангельских чинов, о которых упоминается в Святом Писании. Христианский святой и мыслитель Дионисий Ареопагит указывал в трудах, что Престолам присваивается место третьего чина первой степени, то есть ближайших к Творцу. На них Господь восседает как на престоле и изрекает Суд Свой. Они охраняют духовное становление каждой нации, оказывают помощь человеческим сообществам в случаях, когда людям предстоит совершить деяние, от исхода которого зависит множество судеб. По христианскому учению все ангелы — суть служебные духи, сотворены Богом прежде создания материального мира, над которым имеют значительную власть».

Карна пожала плечами, ничего не добавив.

— Значит… никакое он не чудовище? Ангел, типа? — спросил Кай, глядя на неё.

Вообще в своём недавнем сне он видел ангелов другими. С крыльями из перьев. Летающих. Но раз их так много… чины всякие… может и выглядят по-разному…

Дед Егор, будто прочтя его мысли, продолжил чтение:

«В видениях пророков и апостолов ангелы представали людям и как шестикрылые (когда Ангелы не сходны человеку по внешнему виду, тогда крылья их — как струящиеся потоки благодати) и в виде колёс, усеянных глазами, и в виде существ с четырьмя лицами на голове, и как мечи огненные вращающиеся аки колесницы, а то и в виде причудливых животных и т. д.»

— Во как, — закончил дед, захлопнув энциклопедию.

— Каргер называл его разными именами. Не помню всех… но больше всего хтоником. А! И ещё нефилином.

— Ты хотел сказать Нефилимом, — мягко подсказала Муза.

Кай не спорил, продолжая вопрошать взглядом.

Муза пояснила:

— Если не углубляться в апокрифические версии Библии, то нефилимы — это по сути своей падшие ангелы, которые потеряли свой особый статус по причине неуёмней гордыни.

— Ладно, ангелы-неангелы… пусть остаётся хтоником, чудовищем, гадом, — сердито заключил дед. То, что он хотел тебя утащить, я никакому ангелу никогда не прощу.

В этот момент раздался тихий, почти шипящий голос, и все вздрогнули от неожиданности.

— Ты слышал Путь, вы все слышали. И видели, — Карна отставила в сторону стакан молока. — Ему нужно оживить Миродрево через Пламенник. Для этого нужен Свет. А Свет в вас. В людях. В древлянах его больше всего. Вот он и собирает.

…

Кай смотрел на неё круглыми глазами. То, что казалось ему самой большой проблемой, могло разрешиться прямо сейчас, и он ухватился за соломинку:

— Ты что-то помнишь, Карна? Честно говоря, я почти ничего. Вернее, я тогда мало что понял, а потом неделю валялся без сознания… вы мне сами сказали…

Тори повернулась к ним, оторвав взгляд от телевизора.

— Я тогда упала и почти ничего не успела увидеть. Неплохо было бы послушать снова этот его Путь, как вы с тем подземным другом его называете, — на лице Истории