А вот и ветла. Корявой загогулиной торчит у самого берега. Приметный ориентир, не ошибешься. Берег лежал полого, не то что злосчастный склон с Кельтской пещерой. На противоположной стороне, в камышах, стояли две утлые рыбацкие лодчонки, четверо оборванцев сидели в них, закинув в воду удочки.

– Пришли, – констатировал Максимов и в недоумении огляделся. – Дальше-то что?

Нигде, насколько хватало глаз, не было ни единого строения, ни норы, ни какого-либо иного укрытия, в котором Хорхе мог надежно спрятать свой технический секрет.

– Н-да… – протянула Анита с некоторым разочарованием. – Куда же они могли это упрятать? В землю закопали и надпись написали? Но нет – надписи не видно, да и землю здесь, похоже, со времен древних тартессцев никто не перекапывал.

– Не слышали ли вы случайно еще что-нибудь? – обратился Максимов к поникшей Сильвии. – Нам бы хоть какое-то указание… Где именно искать?

– Нет, – ответила та опечаленно. – Больше ничего.

День выдался прохладным, и Сильвия, для которой взамен истрепанного платья подобрали кое-что из одежды Кончиты, куталась в мериносовую шаль. Анита, побродив по берегу меж кустов, подошла к тому месту, где плавно текущие струи Харамы сонно лизали песок, и стала вглядываться в мутноватую воду.

– Алекс, а ну-ка дай мне палку!

– Палку? – Максимов пошарил в тамариске, выволок сучковатую корягу. – Эта пойдет?

– Пойдет. – Анита взяла у него корягу и стала тыкать ею в толщу воды подле берега. – Там что-то есть! Лежит на дне…

Максимов перепроверил и убедился, что коряга упирается в нечто плотное и упругое.

– Diablo! – ругнулся Алекс, как истый испанец. – Чем же его достать?

– Можно попросить рыбаков, они помогут.

– Ну да. И разболтают всему городу, чем мы тут занимаемся. Они и так уже на нас глазеют… Нет, надо действовать самостоятельно.

И он стал расстегивать кашемировую блузу, надетую поверх рубашки. Зрачки Сильвии расширились от изумления.

– Вы собираетесь нырять?

– Угадали. Если мой вид вас будет смущать, можете отвернуться.

– Я не к тому… Вода ледяная!

– Сударыня, – вздернул нос Максимов, – вы когда-нибудь окунались в прорубь? Нет? А я – да. В сравнении с зимней Ладогой здешняя водица – парное молоко!

– Ты все-таки не усердствуй, – предупредила Анита. – Переохладишься – и никакая закалка не спасет.

– У меня есть средство. – Максимов отцепил от пояса флягу с бурбоном и бросил ее на песок. – С ним простуда не страшна.

Разоблачившись до сорочки и кальсон, он сунулся в воду. Она оказалась такой холодной, что мышцы сразу свело. Но не отступать же на виду у дам! Он проделал несколько энергичных гимнастических упражнений по шведской системе и, зажмурясь, полез в реку. Теперь его ничто не могло остановить.

Нырнул, долго возился на дне. Анита и Сильвия видели неясные очертания, стали уже переживать, но тут над водой показалась его мокрая физиономия. Отплевываясь, он выдохнул:

– Тюки! Штук восемь… Большие! Попробую достать один…

Он нырнул снова и, пробыв под водой более минуты, вытащил на берег то, что назвал тюком, – солидной величины мешок, изготовленный из серой с матовым блеском материи без единого признака швов.

– Прорезиненная ткань Макинтоша! Абсолютно не промокает… Нелли, у тебя нож с собой?

Максимов сделал глоток огненной жидкости из фляги и, не удосужившись одеться, полоснул клинком по мешку. Ткань лопнула, разъехалась, и из каучукового нутра вывалились, гремя, металлические детали всевозможных форм и размеров: шатуны, шестерни, поршни, подшипники… Максимов замер от восторга при виде такого изобилия.

– Хромированная сталь… противостоит коррозии! Я слышал об экспериментах Фарадея и Бертье, но не знал, что такое легирование уже применяют на практике… – лепетал он восхищенно, как ребенок, которому купили потрясающую игрушку. – Антифрикционный сплав Бэббита… это просто волшебство!

Благодаря непромокаемой оболочке мешка детали нисколько не отсырели. Максимов перебирал их, пачкая руки в машинной смазке, и был на седьмом небе от счастья. Анита вернула его к действительности:

– Алекс, во-первых, оденься. Ты стоишь на студеном ветру и привлекаешь внимание господ рыбаков. А во-вторых, что это за железяки?

– Пока могу сказать только, что это составляющие сложного механического устройства. Но какого конкретно – понятия не имею.

– Тогда грош цена нашей находке.

– Не скажи! Надо достать остальные мешки. Когда я увижу разом все детали, я соображу, что из них можно собрать. Будь уверена!

И он опять бултыхнулся в речку.

К полудню все мешки были переправлены на сушу. Максимов заледенел, тело не согревала даже обжигающая влага из фляжки. Сильвия пожертвовала своей шалью, чтобы он смог насухо вытереться. Анита внесла предложение не вскрывать мешки на берегу, а перенести их для начала в дом Кончиты, подальше от любопытных глаз.

– Смотрите, – мотнула она головой в сторону рыбацких лодок, – там уже никто не удит, все смотрят на нас. Бесплатный театр!

Мешки на воздухе оказались тяжелыми, не то что под водой. Максимов с натугой смог поднять на уровень пояса один из них.

– Буду таскать поочередно. Заодно и согреюсь.

– Может быть, вас проводить? – нерешительно сказала Сильвия. – Дорога небезопасна. Вы сами сказали, что кто-то за нами наблюдает…

– Глупости! – обрубил расхрабрившийся после выпитого Алекс. – Организуете мне почетный эскорт, а оставшиеся мешки потихоньку утянут. Не доверяю я этой публике. – Он недобро посмотрел на рыболовов. – Ишь, зенки вылупили! Того и ждут, чтобы мы ушли… Оставайтесь здесь и стерегите. Я скоро вернусь. А ну-ка, Нелли, поддай!

Анита полагала, что хорошо знает русский язык, но глагол «поддай» встречался ей доселе лишь в двух значениях: когда надо было подлить алкоголя в бокалы или плеснуть воды на каменку в бане. Она застыла в нерешительности, не зная, что делать. Как ни странно, Сильвия сообразила быстрее – вцепилась ручонками (даром что как соломинки!) в низ мешка и помогла Максимову взвалить ношу на спину.

– Вот и славно! Не скучайте тут… И не зевайте!

Согнувшись под тяжестью железа, он зашагал меж колючек к городу.

До жилых строений добрался скоро, тело еще не чувствовало усталости, а в мозгу звучали бравурные марши. Он воображал, с каким наслаждением будет разгребать найденное, комбинировать из шестеренок и зубчатых валов затейливые сочетания, чтобы получить на выходе конструкцию, могущую решить сложнейшие технологические задачи. Сладостная… прямо-таки карамельная мечта для человека, который всю жизнь смотрел на механизмы с тем же пиететом, с каким дикарь смотрит на обсидианового идола.