– Что? – сказал я, почти взвизгнул. – Зачем тогда тебе вздумалось пойти искать этого дикого тролля?

Но, должен признать, что мне и самому теперь стало любопытно. В смысле, важно же знать, есть ли в самом деле неподалёку от нашего лагеря логово лесного тролля. Это помогло бы избежать неприятных сюрпризов вроде ночной атаки.

– Хм, – сказал Блоб, как будто и вправду до этого не задумывался, для чего он собирается отыскать тролля. – Наверное, просто хотелось увидеть знакомое лицо. Что в этом странного? Или всё-таки странно? Господин всегда говорил, что я какой-то не такой. То есть не стоит к нему идти? Ладно, не идём, так не идём.

Конечно же, я должен был согласиться в ту же секунду и сказать: «Да, это странно. Никуда не пойдём».

Но теперь моё любопытство разбушевалось не на шутку. И мой мозг даже придумал резонное оправдание: «Грег, ты просто ОБЯЗАН знать, нет ли поблизости логова монстра. Неразумно вот так не исследовать потенциальную угрозу».

«Согласен, но ведь можно вернуться назад и организовать нормальный поисковый отряд», – попытался я поспорить с собственным любопытством.

«Нет, это будет слишком долго, – не согласилось моё любопытство. – Скоро стемнеет. Не стоит шататься по темноте в этих лесах. Пошли просто по-быстренькому посмотрим, пока хоть что-то видно в этом тумане. Ничего не будем трогать, затем тихонечко вернёмся в лагерь и расскажем, что увидели. Ничего страшного».

«Да, разумное решение», – безрассудно согласился я.

– А это далеко? – спросил я Блоба.

– Да совсем близко, – ответил он. – Идём дальше?

– Да, давай сходим.

Тут я должен признать: до этого момента я совершил немало ошибок в своей жизни. В тот раз, когда выпил подозрительный чай своего отца, спровоцировав множество ужасных событий; и в тот раз, когда я поджёг собственные штаны в битве с горгульей; и в тот раз, когда потопил корабль, решив порыбачить. И это только то, что сразу пришло на ум. Поэтому можете представить, чем всё обернулось, когда я пошёл дальше, потому что, сознаюсь, – это было худшее решение, которое я принимал за всю свою жизнь.

Потому что из-за этой ошибки (вернее, череды ошибок) уйма народу могла погибнуть.

Мы ни за что не заметили бы вход в пещеру, если бы не две вещи:

1. Блоб точно знал, где он;

2. Оранжевое свечение костра, которое ни с чем не спутать.

Пещера и впрямь была совсем близко от того места, где мы разбили лагерь. Мы с Блобом прошли не больше пятисот метров вдоль оврага, когда заметили расщелину входа в скалистом склоне на другой его стороне.

– Как мы туда доберёмся? – спросил я, потому что расщелина располагалась довольно высоко.

– Я могу просто заползти по склону, – ответил Блоб. – А ты нет?

Нам обоим было прекрасно известно, что не смогу. И меня немного подбешивало, что он прикидывался дурачком. Хотя чего ждать от пассивно-агрессивной кучки какашек?

Я бросил на колобка многозначительный взгляд.

– Ну да, точно. – Блоб притворился, что до него только что дошло. – Руки, ноги, и всё такое. Хорошо, что вон там за деревьями есть тропинка наверх.

Никаких пальцев у него, конечно, не было, поэтому я не понял, куда он «показывает». Но на берегу небольшого ручейка росла всего лишь парочка деревьев. Мы перешли ручей вброд и начали подниматься на горной тропе. Когда мы подошли к пасти пещеры, меня вдруг посетила разумная мысль (которая вообще-то должна была заглянуть в мою голову задолго до этого): «Какого чёрта я тут делаю?»

Я что, всерьёз иду к возможному логову лесного тролля, имея в качестве прикрытия вонючий навозный мячик?

Да. Так и было. Я же гном.

Входом в пещеру служила расщелина в форме клыка с основанием около шести метров и сужающимся сводом, уходившим вверх на десяток метров. С другой стороны оврага она казалась куда меньше.

Вокруг пещеры валялось множество обглоданных костей и черепов всевозможных животных. Некоторые казались знакомыми, зато другие скорее напоминали пришельцев из космоса. Кучи окровавленной амуниции и ржавого оружия были разбросаны по кустам. Склон горы был замусорен ими, как обочина автострады городскими отходами.

Что бы там ни обитало в этой пещере, оно совершенно точно было диким и кровожадным.

– Пошли, давай заглянем внутрь, – прошептал я Блобу.

– Ага. Надеюсь, что Зунабар никуда не съехал, – ответил тот. – Мне очень понравилось, когда его узловатый кулак размазал меня по земле. Ха-ха. Я тогда три часа собирал всего себя по округе! Может быть, какая-то часть меня даже присохла к стене пещеры. Это было довольно…

– Т-с-с-с! – утихомирил его я.

Блоб замолчал и покатился рядом со мной ко входу в пещеру. Сам знаю, что это была дурацкая затея. Но я ведь уже зашёл так далеко. Возвращаться в лагерь, не добыв никаких сведений, значило бы, что мы зазря сюда поднимались.

Мы тихонечко подкрались ко входу.

Изнутри не доносилось никаких звуков, кроме потрескивания огня. Мы подошли к стене вплотную, для чего мне пришлось переступить через груду побелевших черепов, которые когда-то явно принадлежали гигантским белкам, населявшим лес.

Я аккуратно выглянул из-за угла.

На уровне моих колен кусок Блоба вытянулся, словно перископ, и тоже заглянул в пещеру.

Отсюда нам мало что было видно, кроме костей (опять), старых доспехов и отблесков костра на отсыревших стенах пещеры. Так что, чтобы что-нибудь разглядеть, нам пришлось войти внутрь.

Я вытащил из-за ремня свой новый меч. Он плохо ложился в ладонь и оттягивал руку. Временно я обернул несколько лоскутов ткани вокруг металлической рукоятки, чтобы хоть как-то держать его в руках.

– Пошли, – шепнул я и на цыпочках вошёл в пещеру.

Блоб покатился следом.

Мы обогнули небольшой простенок и, наконец, оказались в большой пещере.

Мы почти сразу заметили здоровенные тела четырёх лесных троллей, спящих у тлеющего костра. На полу были разбросаны куски мяса и костей каких-то несчастных животных, как будто тролли только что закончили пировать и с набитыми брюхами откинулись там же, где и сидели.

Двое из них вообще как сидели, так и заснули, громко храпя. Двое других свернулись, как кошки, на каменном полу. Правда, у кошек не бывает голов размером с электрокар. Лесные тролли, без сомнения, были самым отвратительным видом троллей, что я встречал.

Они были крупнее Камешка, но меньше, чем горные тролли, напавшие на Подземелье. И если горные тролли в целом напоминали человека-переростка с проблемной кожей, то лесные тролли ничем не напоминали людей, кроме того что у них тоже было две ноги, две руки и одна голова. Испещрённая трещинами кожа была усеяна маленькими шипами и отростками. Внушительные клыки торчали из нижней челюсти, поверх сухих губ с коростами крови. Что касается носов, то у лесных троллей были шнобели, больше похожие на бугристые, бесформенные курганы зелёных бородавок, чем на что-то, хоть отдалённо пригодное для дыхания. У одного из чудищ из носа свисала золотистая сопля. У них были сильные, накачанные руки и ноги и сгорбленные тела. Из одежды на них были только грубые, ветхие набедренные повязки, сшитые из обрывков шкур различных животных. Да, именно так: набедренные повязки.