– Это дом старосты, – чуть удивленно сказал он. – Ты живешь в доме старосты.

– Ты что, не знал? – спросила Василиса.

– Знал. Только не придавал этому значения.

– А теперь придал?

– Теперь – да.

Из распахнутой двери им навстречу выбежала девочка лет четырнадцати. В ее мягких чертах еще чувствовалась детская нежность и невинность. Девочка была одета в простой сарафан, расплетенные косы развевались на бегу. Но даже этот незамысловатый наряд не мог скрыть изящность и грациозность движений чистокровной аристократки.

– Василиса! – Девочка прижалась к спутнице Алена, крепко обнимая ее. – Ох, Василиска, где же ты пропадала? Я за тебя так волновалась!

– Ну что ты, Кари! – Василиса погладила девочку по растрепанным каштановым волосам. – Я не пропаду. А вот почему ты до сих пор не в постели, юная леди? – Она грозно свела изящные бровки.

– Ой, ну Василька… – Девочка сморщилась и перевела любопытный взгляд на мага.

– Это Ален, – представила его Василиса. – Командор…

– Архимаг Белого Пламени, высший боевой магистр ордена Грифона, ветеран великой войны империй, кавалер Семиконечной Серебряной Звезды и ордена Славы Сильены, – перебил он, низко поклонившись. – Белый Грифон. Можно просто Ален, – чуть улыбнулся маг.

– А меня зовут Кари. – Юная девушка присела в изящном реверансе. – Дядя Феникс много о вас рассказывал, командор Ален. – Кари хитро улыбнулась.

– Не сомневаюсь. – Лицо волшебника исказила кривая усмешка. – Простите, милые леди, но я вынужден вас покинуть. Меня ждут неотложные дела.

Пламенный снова поклонился обеим девушкам и, развернувшись, зашагал прочь. Он вышел за ворота, и Василиса бросилась следом, пылая от гнева.

– Почему тебе важен только твой лагерь?! – крикнула она ему вслед.

Он остановился и через плечо посмотрел на девушку.

– У меня нет жизни. У меня нет смысла жизни, Василёк. А там он есть.

– Может, ты еще и переселишься в свой проклятый лагерь?! – крикнула девушка сквозь слезы.

– Ты гений, Василёк! – Не оборачиваясь, юноша вскинул руки к небу. – Именно это я и сделаю.

И исчез в ночи.

Полностью переехать в лагерь Алену не позволила мать, выставив ультиматум, что в случае такого поступка она запретит ему видеть Яночку. На такое он никак не мог согласиться.

На четвертую неделю приступили к тренировкам. После утреннего марш-броска с грузом начинались изматывающие тренировки на «вертушках».

«Вертушка» представляла собой две толстые длинные палки, вделанные во вращающуюся жердину: одна внизу, вторая, напротив нее, наверху. Когда она начинала вращаться, надо было успеть сначала подпрыгнуть и почти сразу пригнуться, чтобы тебя не ударило по ногам и по голове… Синяков и шишек было много.

Отвесная бревенчатая стена, возвышающаяся на пятнадцать метров над землей, тоже была серьезным испытанием. Под стеной было навалено сено, но оно не спасало от ссадин и ушибов.

«Тропа смерти», на которую парни, к счастью для них, пока только лишь смотрели.

Когда дубравцы достаточно, по мнению Алена, окрепли, он начал спарринги. Дрались на руках, на палках, на деревянных мечах, всеми подручными средствами. Школа командора была нестандартной, необычной, не такой, как было принято в военных академиях и в армии. Ребята поначалу удивлялись, особенно те, кто учился бою на мечах раньше, но потом оценили, насколько уроки Алена практичны и действенны.

Сам Ален почти никогда не становился в спарринги, предпочитая направлять и советовать.

В лагере нередко появлялись девушки, Василиса и Кари. Они с любопытством наблюдали за тренировками и даже пытались учиться. Время от времени к Алену заходил отчим, смотрел, одобрительно и удивленно хмыкал, иногда чем-то помогал пасынку, иногда мешал.

Ал почти полностью посвятил себя тренировкам, лишь изредка отрываясь на игры с маленькой сестрой. Но одного маг не забывал делать – провожать Василису домой. Для этой небольшой прогулки время находилось всегда.

Правда, после тех проводов бедная девушка частенько всю ночь ревела в подушку. Ей казалось, будто она бьется о скалу, безнадежно влюбившись в красивого волшебника. Она плакала и проклинала его, но на следующий день с нетерпением и трепетом ждала новой прогулки.

Так прошло почти два месяца. Лето перевалило за середину. Рана на руке юноши заживала неважно, но его, похоже, это не волновало. Волновало его загоняемое куда подальше тепло в сердце, что он чувствовал каждый раз, глядя на Василису. Это его смущало, страшило и часто попросту бесило. А расплачивалась за это ни в чем не повинная девушка.

Одним теплым утром у ворот лагеря появился стрелок. Дежурные заметили его на тропе и немедленно доложили Алену, что к лагерю направляется командор Арэн. Белый удивился, но приказал его не задерживать.

Продолжая наблюдать, как раз за разом добровольные новобранцы его маленькой армии преодолевают полосу препятствий, ветеран ожидал сослуживца.

Бесшумная эльфийская поступь никогда не подводила Арэна. Но когда он остановился в двух шагах за спиной Алена, тот произнес, не оборачиваясь:

– Здравствуй, Волк.

Ничем не выдав своего удивления, стрелок шагнул вперед, с интересом наблюдая за тренировкой.

– Хорошо бегут, – с улыбкой сказал он. – Быстры, как ветер.

Эльф внимательно оглядел лагерь, от его глаз не укрылась ни одна даже самая мелкая деталь.

– Хороший лагерь, – прокомментировал стрелок. – Только я совсем не вижу здесь мишеней…

– Зачем явился? – холодно прервал его волшебник.

Арэн умолк. Вздохнул.

– Мне ведь нечего делать, – признался он. – Я воевал, а теперь все закончилось… И идти мне некуда.

Маленький маг снизу вверх поглядел на высокого эльфа. В синих глазах было ясно написано: «Не верю ни единому твоему слову. Но сделаю вид, что поверил. Купол пресветлый! – вскричало внутри зажатое в кулак сердце. – Что я делаю?! Зачем я это делаю, беловолосый?! Я же больше всего на свете хочу, чтобы ты остался здесь! Хочу, чтобы ты объяснил мне эту боль! И пусть она прекратится!..» Но ни один мускул не дрогнул, не выдал творящегося внутри.

– И чего же ты хочешь от меня, Арэн?

Сотник из легиона Штормов снова оглядел лагерь.

– Если я не ошибаюсь, ты совсем не учишь своих новобранцев стрелять. Так ведь?

– Так, – подтвердил волшебник.

– Могу ли я узнать почему?

– Пойдем. – Развернувшись, Ален зашагал к воротам.

У ворот лагеря он остановился и грустно поглядел на эльфа.

– Видишь дальнее обзорное укрепление? – Парень махнул рукой на восток.