А Завулон и не появится, понял я. Этоевропейский вампир, несмотря на всю свою силу и вековую мудрость, растерявшийопыт закулисных интриг, мог попасть в ловушку. А Завулон сразу понял — Гесертак глупо не подставляется.

— Вы напали на моего сына, — печально сказалГесер. — Кто наложил на него безволие? Ты, Константин?

— Нет! — панически выкрикнул Костя.

— Это я, — мрачно сказал Витезслав. — Снять?

— Снять? — рявкнул Гесер. — Вы воздействовалимагией на моего мальчика! Вы представляете, какой это шок, в его-то возрасте?А? И кем он теперь станет, после инициации? Темным?

У меня глаза на лоб полезли. Костя что-тослабо пискнул. Эдгар клацнул зубами. И, наверное, все одновременно мыпосмотрели на Тимура Борисовича сквозь Сумрак.

Аура потенциального Иного была совершенноявной.

Тимуру Борисовичу не было нужды подставлятьсяпод клыки вампира или оборотня. Он мог стать вполне приличным магом. Четвертой-пятойступени.

К сожалению, скорее, Темным магом… Но…

— И что мне теперь делать? — продолжал Гесер.— Вы набросились на малыша, напугали его, подавили волю…

Престарелый «малыш» слабо елозил пальцами поузлу галстука — все старался завязать виндзорский узел поаккуратнее.

— Теперь он станет Темным? — возмущался Гесер.— Так? Это что, было специально спланировано? Сын Гесера — Темный маг?

— Я уверен, что он стал бы Темным в любомслучае… — сказал Витезслав. — С его-то образом жизни…

— Ты подавил его волю, толкнул к Тьме, атеперь делаешь подобные заявления? — угрожающим шепотом произнес Гесер. —Инквизиция считает себя вправе нарушать Договор? Или это твой личный выпад… всене можешь забыть Карлсбад? Мы можем продолжить тот разговор, Витезслав. Здесьне Красная Купальня, но места для дуэли нам хватит.

Секунду Витезслав колебался, пытался выдержатьвзгляд Гесера.

А потом сдался:

— Моя вина, Гесер. Я не подозревал, что этотчеловек — потенциальный Иной. Ведь все говорило об обратном… эти письма…

— И что теперь? — рявкнул Гесер.

— Инквизиция признает свою… свою поспешность…— выдавил Витезслав. — Ночной Дозор Москвы вправе взять этого… этого человекапод свою опеку.

— Провести его реморализацию? — спросил Гесер.— Инициировать после того, как он обратится к Свету?

— Да… — прошептал Витезслав.

— Что ж, тогда будем считать конфликтисчерпанным, — Гесер улыбнулся и похлопал Витезслава по плечу. — Не переживай.Все мы порой совершаем ошибки. Главное — их исправить, верно?

Железная у него была выдержка, у этогодревнего европейского кровососа.

— Верно, Гесер… — печально сказал он.

— Кстати, а Иного-предателя вы поймали? —поинтересовался Гесер.

Витезслав покачал головой.

— Что там у сынишки в памяти… — вслух спросил Гесер.Посмотрел на Тимура Борисовича, уже стоящего при полном параде. — Ай-яй-яй…Олег Стриженов. Кинозвезда шестидесятых… Какая наглая маскировка!

— Видимо, предатель любит старое русское кино?— спросил Витезслав.

— Видимо. Я лично предпочел бы ИннокентияСмоктуновского, — ответил Гесер. — Или Олега Даля. Витезслав, глухо дело.Предатель не оставил следов.

— И ты не можешь предположить, кто он? —спросил Витезслав.

— Предположить могу, — кивнул Гесер. — ВМоскве тысячи Иных. Любой мог надеть чужой облик. Инквизиция желает проверитьпамять всех Иных Москвы?

Витезслав поморщился.

— Да, не выйдет, — согласился Гесер. — Я неручаюсь даже за своих сотрудников, а уж Иные, не состоящие в Дозорах, откажутсянаотрез.

— Мы устроим засаду, — заявил Эдгар. — И еслипредатель вновь появится…

— Он не появится, — устало сказал Витезслав. —В этом больше нет необходимости.

Гесер улыбнулся, глядя на мрачного вампира. Апотом улыбку будто стерли:

— Прошу вас покинуть квартиру моего сына. Дляподписания протокола я жду вас в офисе. Сегодня в семь часов вечера.

Витезслав кивнул и исчез — впрочем, черезмгновение появился снова. Слегка сконфуженный.

— Ножками, ножками, — сказал Гесер. — Я закроюздесь Сумрак. На всякий случай.

Я поплелся следом за инквизиторами и Костей —вот уж кто был счастлив убраться восвояси!

— Антон, — окликнул меня Гесер. — Спасибо. Тыхорошо поработал. Зайди ко мне вечером.

Отвечать я не стал. Мы прошли мимо безучастныхохранников, и я бдительно просканировал ауру того, кто показался мнеподозрительным.

Нет, все-таки не Иной. Человек.

Долго я теперь буду дуть на воду…

Погруженный в раздумья Витезслав молчал,предоставив Косте и Эдгару долгую возню с замками. — Лишь один раз покосился наменя и спросил:

— Не угостишь кофе, дозорный?

Я кивнул. Почему бы и нет?

Мы же делали одно общее дело. И в лужу селивместе — несмотря на все реверансы Гесера в мой адрес.

Смешная компания — юноша-вампир из ДневногоДозора, два инквизитора и Светлый маг.

И все мирно сидят в большой пустой квартире,ждут, пока в микроволновке вскипит вода для растворимого кофе. Я даже Костепозволил войти — и теперь он сидел на том же подоконнике, но с внутреннейстороны.

Одному Витезславу не сиделось.

— Отвык я от России, — задумчиво прохаживаясьу окна, сказал он. — Отвык. Не узнать страну.

— Да, меняется страна! Строятся новые дома,дороги… — восторженно начал я.

— Избавь меня от своей иронии, дозорный, —оборвал мою тираду Витезслав. — Я говорю о другом. Семьдесят лет в вашей странежили самые дисциплинированные Иные. Даже Дозоры держали себя в рамках приличия…

— А теперь все как с цепи сорвалось? —прозорливо спросил я.

Витезслав молчал.