Фрэнк был темноволосым мужчиной с пронзительным взглядом. Его обаяние и талант мгновенно делали его заметным, несмотря на небольшой рост. Когда я упомянул Ади, улыбка артиста стала мечтательно-печальной.

– Да. Разумеется, я ее помню. А что? Вы ей муж или кто?

Убедившись, что я не ревнивый любовник, который пришел мстить за давнюю обиду, он со вздохом откинулся на спинку своего походного стула и рассказал мне об их встрече жарким летом 1888 года.

Впервые он увидел ее среди зрителей на «Выставке Скалистых гор и Прерий доктора Карвера», где выступал в представлении, посвященном Дикому Западу, изображая настоящего индейца Великих равнин за доллар в день. Она сразу выделялась – сидела в гордом одиночестве на деревянной скамье, лохматая и грязная, одетая, словно мусорщица, в огромные ботинки и мужскую рубашку. Ади с интересом посмотрела кровавую постановку «Последней битвы Кастера», подбадривала артистов криками во время показательной ловли мустанга с помощью лассо (хотя «мустанг» на самом деле был толстеньким пони, таким же диким, как домашний кот) и свистнула, когда Фрэнк победил в индейских скачках. Он подмигнул ей. Она подмигнула в ответ.

Следующим вечером, когда «Выставка Скалистых гор и Прерий доктора Карвера» выехала из Чикаго, Ади и Фрэнк вместе сидели в его тесном купе в вагоне артистов. Так и вышло, что Ади совершила грехопадение, которого так боялись ее тетушки и бабка, и заодно сделала замечательное открытие: падшие женщины пользуются особой свободой[8]. Несомненно, за такую свободу пришлось заплатить – некоторые женщины из труппы отказывались разговаривать с ней за обедом, а мужчины делали неправильные выводы о ее доступности, – но в целом Ади увидела: ее горизонты не сузились, а расширились. Она была окружена множеством мужчин и женщин, которые по той или иной причине оказались на дне: из-за пьянства, пороков, страсти или просто цвета кожи. Это было все равно что найти дверь в собственном мире.

Фрэнк рассказывает о нескольких неделях счастья, на протяжении которых они катались по восточным штатам в сине-белых вагонах «Выставки Скалистых гор и Прерий доктора Карвера», но потом Ади начало охватывать какое-то беспокойство. Фрэнк рассказывал ей разные истории, чтобы отвлечь.

– Вот, к примеру, говорю ей, Красное облако – я тебе о нем не рассказывал? Клянусь, я в жизни не встречал женщины, которая бы так же, как она, обожала хорошие истории.

И Фрэнк поведал Ади о благородном вожде племени лакота, который задал жару американской армии и гарнизонам на реке Паудер. Фрэнк рассказал, что у вождя была сверхъестественная способность – он умел предсказывать исход битв, используя горсть резных костей.

– Он никому не говорил, откуда взялись эти кости, но ходили слухи, будто в детстве он исчез на год и вернулся с мешочком костей из какого-то другого места.

– Где же он пропадал? – спросила Ади, и, по словам Фрэнка, глаза ее округлились и потемнели, став похожими на молодые луны.

– Где-то в верховьях реки Норт-Платт, наверное. Где бы он ни побывал, может, туда он и вернулся, когда на хребте Блэк-Хиллс обнаружили золото и договор был нарушен. Полагаю, это разбило ему сердце.

Ади исчезла еще до рассвета. Она оставила записку, которую мистер Тру до сих пор хранит, но показать не пожелал, и огромные ботинки, которые все равно лучше подходили Фрэнку. С тех пор мистер Тру никогда ее не видел и не получал от нее вестей.

Если и была какая-то дверь на реке Норт-Платт в штате Небраска, мне ее найти не удалось. Городок, когда я прибыл в него, оказался ужасно бедным, истерзанным ветрами и злым. Старик в грязном баре сразу же заявил: мне лучше уйти и не возвращаться, потому что если и есть такое место, о котором я говорю, то мне оно не принадлежит, а племя оглала лакота и так уже поплатилось за то, что открывало свои секреты чужакам. Я покинул город на следующее же утро.

Это была всего лишь одна из нескольких десятков дверей, которые Ади нашла за свои «голодные годы». Ниже привожу частичный список дверей, существование которых автору удалось подтвердить.

В 1889 году Ади находилась на острове Принца Эдуарда и работала на картофельной ферме какого-то старика, одновременно разыскивая следы «шелковых историй» – вероятно, она имела в виду мифы о шелки. Фермер рассказал ей о давно умершем соседе, который обнаружил девушку возле морских пещер. У нее были странные, широко расставленные глаза, черные и блестящие, и она ни слова не говорила по-человечески. Следующие несколько дней Ади потратила на исследование пещер и однажды просто не вернулась под вечер. Несчастный фермер был уверен, что она утонула, пока через восемь дней она не появилась, пропахшая холодными, неизведанными океанами.

В 1890 году Ади работала на пароходе, который кружил возле Багам, как пьяная чайка, и, судя по всему, услышала рассказы о восстании Туссена-Лувертюра и о том, как его войска умели волшебным образом сливаться с горами и исчезать. Торговые в пути в те времена обходили Гаити стороной, как если бы там свирепствовала чума, поэтому Ади сбежала с парохода и подкупила рыбака, чтобы тот доставил ее из Мэттью-Тауна к неровным берегам Гаити.

После нескольких недель скитаний по скользким от грязи лесозаготовочным тропам в горах она нашла дверь Туссена. Это был длинный туннель, весь в узловатых корнях акаций. Ади не рассказывала, что именно обнаружила по ту сторону двери, и мы, скорее всего, уже никогда этого не узнаем: несколько лет спустя землю выкупили, деревья вырубили и превратили ее в сахарную плантацию.

В том же году она, следуя за историями о чудовищах с ледяными глазами, чей взгляд мог обратить человека в камень, добралась до маленькой, всеми забытой церкви в Греции. Там Ади нашла дверь (черную, покрытую морозными узорами) и прошла через нее. По другую сторону она обнаружила истерзанный ветрами и мучительно холодный мир, из которого с радостью убралась бы как можно скорее, вот только на нее тут же набросилась шайка диких бледнокожих людей, одетых в шкуры животных. Как она рассказала позднее, они отобрали у нее все «до исподнего», какое-то время кричали на нее, а потом отвели к женщине, которая была их вождем. Та уже не кричала, только уставилась на Ади и начала что-то шептать.

– Бог мне свидетель, я почти понимала ее. Она говорила, что я должна присоединиться к их племени, сражаться с их врагами, пополнять их казну и все в таком духе. Клянусь, я чуть не поддалась. Было что-то в этих глазах, таких светлых, холодных и могущественных. Но в итоге я отказалась.