– Ой, мамочки. – Час от часу не легче с этим Асом. – Что-то с трудом в такое верится.

Молот покивал, соглашаясь со мной:

– Я думал насчет этого. – Теперь, очевидно, настала очередь Гвоздя есть, а Молота говорить. – Мы знаем, что он действовал не в одиночку. И еще мы знаем, что буквально несколько месяцев назад он не был таким психом. Перед камерой много выпендривался – это да. Но психом не был. В связи с этим у меня есть теория.

– Которая всего лишь теория, – многозначительно прибавил его брат. – Однако послушать стоит.

Конечно, стоит. Ведь эти парни, как ни крути, Элита. Они знают, что делают. Они толковые и опытные. И если у них есть теория, я ее выслушаю и приму к сведению, какой бы сюрреалистической она ни оказалась. Да тут один сплошной сюр: мы сидим и обсуждаем эти страсти-мордасти посреди гомонящей толпы Охотников, которые знай себе треплются о фан-встречах.

– А что, если по какой-то причине после гибели брата Ас подвергся изменению личности? – Молот понизил голос до еле слышного шепота, чтобы на фоне всеобщего галдежа никакие устройства нас не подслушали.

– Но кто его мог… – начала я и закусила губу. – А вдруг он действовал в паре с Псаймоном? – Кстати, это многое бы объяснило. – После гибели брата Ас был совсем не в себе. Потерял равновесие. Псаймону ничего не стоило подтолкнуть его к безумию.

– Вот-вот, – кивнул Молот. Гвоздь только поморщился: да ну, дескать, что за шпионские игры. Но Молот упрямо продолжал: – В таком состоянии сделать из него психа вообще не проблема, я так считаю. Я псайкорпусу не верю. Никогда не верил. По-моему, Псаймон ради своей выгоды маму родную под танк положит.

Общайся я из всех Псаймонов только с Джошем, скорее всего возразила бы. И представления о Псаймонах у меня были бы другие. Но сегодня я повстречалась с еще одним Псаймоном, да к тому же получила от них послание. И теперь я ни минуты не сомневалась, что бывают Псаймоны, способные за здорово живешь организовать парочку убийств.

Гвоздь настроен скептически, но это не суть. Молот не из тех парней, кто разводит шпионские страсти на пустом месте. Да и всяким домыслам он без причины доверять не станет.

Но если его и мои подозрения не напрасны – кажется, самое время сменить тему. А то мало ли что. И к тому же у меня назрел еще один вопрос.

– Слушайте, – сказала я уже нормальным голосом, – а вам не попадались мелкие пришлецы ростом с ноккера, но в красных комбинезонах с капюшонами, черных ботинках и с набором инструментов?

Оба брата недоуменно уставились на меня.

– Каких-каких? – переспросил за двоих Молот.

Я показала им непорезанный ролик из водостока. И отдельные кадры, где пришлецы были видны более отчетливо. Молот с Гвоздем смотрели все так же недоуменно.

– Ничего не понимаю, – наконец произнес Гвоздь. – Эти малявки как будто не из мифов, а из современности. А бывают вообще современные мифы?

Я уже хотела ответить «понятия не имею», но тут меня осенило:

– Конечно, бывают! Мои Гончие. Они же алебрихе! Они появились где-то в тридцатых годах двадцатого века, до Дисерея. – И я рассказала им про художника Педро Линареса и его болезненные сновидения. – До этих самых пор даже шаманы индейцев-сапотеков о них и слыхом не слыхивали. И естественно, верили в них только сапотеки. Но когда ко мне явились мои первые семь Гончих, они оказались алебрихе. Выходит, современные мифы тоже бывают.

Я не упомянула моего наставника, Учителя Патли, у которого была четверка Гончих алебрихе. Приходится скрывать это даже от людей, которым я мало-помалу начинаю доверять. Это плохо, но что поделаешь? Откроюсь я кому-нибудь – а Псаймоны возьмут и устроят облаву в головах моих друзей. Ох, только не это.

Молот поскреб коротко стриженный затылок и подытожил:

– М-да. Значит, разбудили лихо… Даже думать об этом не хочу.

– Поживем – увидим, – глубокомысленно изрек Гвоздь. – Не факт, что даже мама знает про этих тварей.

– Фольклористам будет где разгуляться с современными-то мифами, – добавил Молот, все еще почесывая затылок. – Нет, правда, не хочу об этом думать. Я, если честно, переживу и без ежедневной порции новых пришлецов.

Я сочувственно покивала. Мы стали строить предположения, что, наверное, в Потусторонье есть какие-то правила, регулирующие появление пришлецов: вот этим уже пора, а те пускай еще подождут… Но видимо, эти правила отменили.

В общем и целом денек выдался насыщенный. Очередной неопознанный вид пришлецов – да к тому же еще и современных. Душевное общение с Псаймоном и псайкорпусом. Известия о том, что Аса держат не в такой уж строгости и, вероятно, он там спятил окончательно. И вдобавок гипотетический Псаймон у него в приятелях.

В голове у меня бушевали шпионские страсти, поэтому я сразу отправилась спать. А утром в столовой на меня вихрем налетел Марк. Судя по всему, он меня уже давно ждал.

– Ты не очень занята? – торопливо спросил он.

Смотрел он при этом умоляюще. У него совершенно щенячий вид, когда он вот так смотрит. Не могу же я его отбрить. Марк Паладин – мой лучший друг в штабе, и если бы не они с Джошем, меня бы покалечили или вообще убили. Поэтому, если Марк чего-то просит, я ради него в лепешку расшибусь.

– Нет, не очень, я как раз жду: может, вызовут Элит-отряд. Поэтому пока в дозор не иду, – честно сказала я. – Сейчас я только еды возьму. А ты найди пока место, я к тебе сяду.

Я нахватала всего без разбору и опрометью кинулась к столику, за который уселся Марк. Было видно, что он сгорает от нетерпения, а это на него совсем не похоже. Если ему так неймется, значит, это что-то насчет его земляков у нас на Горе. Только земляки вгоняют его в эмоции, это я успела уяснить. Я плюхнулась на стул и набила рот всем, что подвернулось под руку.

– Ну, – пробубнила я, прожевав первые куски, – чего ты так взъерепенился?

Он казался не расстроенным – скорее взволнованным и полным решимости.

– Я хочу вступить в Элиту, – выпалил он. – И мне нужна будет твоя помощь, иначе мне ни за что не пройти испытания, и…

Я подняла руку с вилкой, призывая его остановиться и не тараторить.

– Погоди, давай без спешки и по порядку, – сказала я, не зная, радоваться мне за друга или сочувствовать ему. – Почему ты хочешь попасть в Элиту?

Он вдохнул поглубже, и его снова понесло без остановки:

– Ты же понимаешь, Радка, я не такой яркий, чтобы выбиться в топовые. Мы оба это понимаем. Мой рейтинг подскакивал, только когда я был твоим напарником. А мне надо привезти сюда Джесси. Но такое разрешено только топовым… Или Элите. По-другому никак.

Когда мы в последний раз говорили, он так не дергался. Наверняка что-то было в тех письмах, и ему срочно понадобилось доставить свою девушку сюда. Что там у них стряслось – не мое дело. Раз для Марка это так существенно, то и для меня тоже. Мы же друзья.