Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Князь оглянулся… Злобно шипя, кобра раскрыла пасть и прыгнула… Уклоняясь, Хельги схватил валявшуюся рядом флейту – тяжелую, из черного дерева, – ударил ядовитую тварь в голову. Гадина зашипела, видно, задумала повторить атаку, но князь не дал ей этого сделать, схватил светильник, ткнул пламенем в змеиную морду, точно горящей головней в воду, только что дым не пошел. Раскручивая кольца, обожженная тварь полезла из шатра наружу. Огонь не тот враг, которому можно мстить. А вот этот – совсем другое дело.
Князь осторожно выглянул из шатра и увидел, как падает в траву стройное обнаженное тело.
Ужаленная разъяренной коброй танцовщица умерла сразу, даже не успев подумать ни о чужих кровавых богах, ни о любимой красавице Гездемоне.
Хельги едва успел отрубить змее голову лежащим рядом с шатром кинжалом, который давно уже заприметил. Холодная кровь брызнула на траву, извиваясь, билось в предсмертных судорогах мерзкое скользкое тело.
Глава 6
Внутренний голос Матиаса
Проверка событий обнаружила, что люди делали нужное дело: борьба велась вовсе не из-за схоластических тонкостей…
Наши дни. Норвегия
Игорь остановил машину недалеко от бара. Выждал – нет, что-то никто не выходил. Посигналил… Без толку. Что ж, придется идти, хоть и не хочется – дождь, а у самого тротуара, как назло, висит запрещающий остановку знак. Ну, блин, Йорг… Захлопнув дверцу старого зеленовато-серебристого «гольфа», Акимцев поднял воротник куртки, быстро пересек небольшую площадь и, вынырнув из плотной стены ливня, ворвался в бар. Именно ворвался, поскользнувшись на вымокшем от дождя тротуаре. Бар был не очень большой, но и не слишком маленький – средний. Стойка с набором напитков, по стенам – плакаты с портретами рок-звезд, отдельно – гитара, красно-белый «Ибанез» Ингви Мальмстина с дарственной надписью – предмет законной гордости хозяина заведения. А вот и Йорг – сидит на высоком табурете у стойки, потягивает пиво, всей тушей повернувшись к небольшой сцене – там играла какая-то подростковая группа: две гитары, ударник. Соло-гитарист с длинным темным хайром, словно Джимми Пейдж в лучшие времена. Басист, совсем еще мальчик, – где-то Игорь его уже видел… нет, сейчас не вспомнить. За ударными, такое впечатление, девушка. Ну да, точно девушка!
– Заслушался, котяра толстый? – Подойдя, Игорь хлопнул Йорга по плечу. Акимцев неплохо говорил по-английски, а иногда, при случае, мог и по-норвежски что-нибудь брякнуть.
– А, Игор. – Йорг делал ударение на французский манер, на последний слог. – Я уж с утра тебя жду.
– Оно и видно, – перекрикивая грохочущую на маленькой сцене группу, усмехнулся Акимцев. – Ты здесь ждешь, я – в машине.
– Так на десять ведь договаривались? – Йорг вскинул брови.
– Ну да. – Игорь кивнул. – Только уже одиннадцать.
– Разве? – Йорг бросил взгляд на часы. – И в самом деле! Это я тут ребятами заслушался. – Он кивнул в сторону сцены, приобнял Игоря за плечо, заорал в ухо: – Хорошо играют!
– Слышу! – Игорь обернулся к сцене. – Только звук могли б и получше настроить.
– Что?! – не расслышал Йорг.
– Звук, говорю, плохой, «мясо». Во-он, солист играет, а его и не слышно – все бас забил. Удавить такого «звукача» мало. – Акимцев – сам по основной профессии звукорежиссер – с осуждением покачал головой. – Весь кайф ребятам портит… А этого, светленького, – он показал на юного бас-гитариста, – я точно где-то видел.
– Так на концерте, наверное, в Черном лесу. – Йорг допил пиво и довольно погладил себя по толстому животу. – Они там часто ошиваются… Ну что, едем?
– Да, пожалуй, пора. – Перед тем как Акимцев произнес эту фразу, группа смолкла, и его громкий голос разлетелся в наступившей тишине реверберирующим затухающим эхом: пора-ра-ра-ра…
– Извините, вы ведь музыкант из России? – услышал позади себя Игорь, взявшись за ручку двери. Обернулся – щуплый светло-русый пацан, пухлогубый, со вздернутым носом и небольшими веснушками, в узких черных джинсах и майке с лого «Сатирикон», на вид лет четырнадцать. Где-то… Ах да, это ж басист из только что отыгравшей банды.
– Ну, я музыкант из России, – отозвался Акимцев. – А что?
– Автограф, – попросил пацан. – Вот, я и плакат приготовил. – Он протянул небольшой постер, из тех, что были не так давно отпечатаны к будущим гастролям новой группы Акимцева.
Гастроли организовывал Йорг – толстяк, басист и миллионер, решивший попробовать себя на поприще менеджмента. Вообще, Йорг был хороший человек, правда, необязательный. Вполне мог попросить что-нибудь и тут же забыть, особенно после пива. Ну, к этой его слабости друзья – а у новоявленного менеджера их было бессчетное количество – относились с пониманием, особенно Игорь, который именно за счет Йорга в прошлом году провел несколько месяцев в частной клинике доктора Норденшельда, куда попал, пребывая в коме, после того как едва не погиб в схватке с огромным, невесть откуда взявшимся в городе волком. Именно находясь в коме, он вдруг ощутил себя Хельги – юношей из древней Норвегии, сыном Сигурда-ярла. Очнувшись в новоявленной ипостаси, Игорь смотрел на тот далекий мир – мир могучих богатырей и славных конунгов – как бы с двух сторон – со своей и со стороны молодого викинга Хельги, которому – так случилось – сильно помог в схватке с каким-то мифическим Черным друидом. Впрочем, Игорь и сам едва не погиб от рук этого зловредного типа, выстоял лишь благодаря тому, что ощутил в себе силу вольного норвежского ярла, ставшего к тому же киевским князем. В общем, «шиза косит наши ряды!», как говаривала когда-то классная руководительница шестого «А» Анна Ивановна Штерн, рассматривая дневник Игорька Акимцева, украшенный оскаленной физиономией Оззи Осборна. Впрочем, нет худа без добра. Благодаря всему этому бреду Игорь нашел свое счастье в лице Марины Левкиной, русской медсестры в клинике Норденшельда, которую и увез с собой обратно на родину. Они стали втроем – Игорь, Марина и ее сын, второклассник Димка, – жить-поживать да добро наживать. Вот за «добром»-то и отправился Акимцев в гастрольную поездку по Скандинавии, используя прежние связи. Набрал блэкушную группу из молодых ребят, погромыхали год, порепетировали, и в путь. Теперь, бог даст, пожнут лавры славы, как вот Игорь сейчас.
Расписавшись на постере, Акимцев, тщательно скрывая, что доволен, протянул его парню. Тот улыбнулся.
– Вы меня не помните?
– Что-то не припоминаю, – честно признался Игорь. Ничего такого не было в этом парнишке примечательного, обычный, каких миллионы.
– Жаль, – огорчился