– Так надо, Нина Гавриловна, – Влада пожала плечами. – «Знала бы она, кто мой дед на самом деле и сколько ему лет», – улыбаясь про себя, подумала она.

– А со мной попрощаться позабыли, – чуть не прослезившись и шумно вздохнув, обиделась соседка. – Всегда, все годы, что я здесь живу, я помогала вам, как сейчас помню…

– Простите, Нина Гавриловна, – Влада неловко улыбнулась соседке. – Мы не забыли, просто очень торопились. Мы еще вернемся сюда, на зимние каникулы. И обязательно зайдем к вам в гости, обещаю!

– Я и так одинока, а теперь и хорошие соседи уезжают, – всхлипнула соседка, высморкавшись в платочек. – Даже некого попросить помочь мне закрыть окна перед грозой…

– Я сейчас вам помогу, – Влада решила, что одна минута ничего не решит, зато окна в квартире Нины Гавриловны не разобьются от порывов ветра. – Ой, что с вами?

Влада вдруг заметила, что лицо у Нины Гавриловны посерело, а прическа сбилась на сторону.

– Ничего, деточка, – соседка благодарно закивала головой. – Спасибо, что хочешь мне помочь. Пойдем…

Дверь в соседскую квартиру была распахнута, и едва Влада ступила через порог, в нос ударил привычный тяжелый запах лекарств и старого тряпья. Но теперь здесь почему-то сильно пахло мышами – так воняло от клетки с хомяком, которого она видела у Полины.

Удивительно, как человек может умудриться захламить небольшую квартиру. Кружева и пыль, прямо на полу – старые газеты, перевязанные бечевкой. И такой затхлый воздух, несмотря на распахнутые окна.

– Та-ак, сейчас все закроем, – Влада бросилась к окну и принялась дергать раму.

Та рассохлась за лето и теперь поддавалась с трудом, скрипела и сопротивлялась. Влада боролась с ней, пока вдруг не увидела, что сверху оконную раму держит комок плотной паутины.

Все-таки старые квартиры с высокими потолками и огромными окнами плохи тем, что без стремянки никуда не достанешь.

Стремянка нашлась рядом, и Влада, вооружившись шваброй, залезла на самую верхнюю ступеньку и принялась срывать паутину.

А Нина Гавриловна уселась в кресло и взялась за вязание.

– Что это – паутина?! – соседка испуганно ахнула, указав спицей на окно. – Какой кошмар! Паук у меня в квартире, заплел ее гадкой паутиной!

– Да такой же паук уже давно живет в углу моего окна, не бойтесь, – поспешила успокоить ее Влада. – Он не ядовитый, в наших широтах ядовитые пауки не водятся.

Соседка недоверчиво взглянула на нее, поморгав глазами, но промолчала.

«Бедная Нина Гавриловна даже не подозревает, что в наших широтах, кроме пауков, водятся вампиры, тролли, упыри и все такое прочее, – весело подумала про себя Влада. – И лучше ей этого не знать».

– И паук этот, и надвигается гроза, – пробормотала соседка. – Наверное, будет гроза, да-да, я это чувствую…

Гроза действительно надвигалась на город – прозрачное вечернее небо стремительно темнело, а закатное солнце заволокло мутной дымкой.

– Как жаль, что вы уезжаете, – Нина Гавриловна тяжело вздохнула. – Да еще в такую погоду. Из-за перепада давления так хочется спать, и голова кружится, и в ушах звенит, и в ногах гудит… Какое ужасное было лето, такая страшная жара! А как же твоя школа, деточка? – настойчиво допытывалась она.

– Я перевожусь… в другую, – дергая раму, ответила Влада. – Не расстраивайтесь вы так, мы ведь будем приезжать.

Нина Гавриловна так расчувствовалась, что всхлипнула, вытащила из кармана носовой платок и шумно высморкалась.

– Теперь у вас с дедом будет интересная новая жизнь, а я останусь здесь… А ведь я наблюдала за вами, я многое видела… Я видела, как тебя обижали из-за твоих волос и как ты познакомилась с тем мальчишкой в рваных черных джинсах. Ты до сих пор носишь на колене тряпочку, которую он тебе повязал. Кстати, этот мальчишка мне сразу не понравился.

– Вы его просто не знаете, он хороший, – уклончиво ответила Влада, не вдаваясь в подробности происхождения Гильса.

Пропуская мимо ушей словесный поток, она продолжала возиться с окном, потому что паутина оказалась неожиданно плотной и крепкой.

Было немного странно смотреть с такой высоты на двор, который она привыкла видеть из окна своей комнаты.

Снизу доносились голоса, гулким эхом разносясь по двору. Из двора вдруг потянуло прохладой и запахом дождя, порыв внезапно налетевшего ветра отогнул ветви деревьев в сторону.

Влада, посмотрев вниз, вдруг увидела одну из соседок, которая мирно беседовала с… Ниной Гавриловной, которая стояла на дорожке около кустов сирени!

– Вы слышали, Марья Петровна, что из тринадцатой квартиры уезжают мои соседи Огневы? – донесся снизу ее квакающий голос. – Только что видела Вандера Францевича, так он со мной очень мило распрощался, обещал навещать. Такие перемены в жизни, что у меня голова кругом. Я просто чувствую, что вот-вот разразится жуткая гроза, вы слышали прогноз погоды?

Влада замерла, стоя на стремянке со шваброй в руках.

Если Нина Гавриловна внизу беседует с соседкой, кто тогда сидит в кресле за ее спиной?!

Она стояла неподвижно, не в силах обернуться, и по спине поползли противные мурашки.

– Что, уже передумала мне помогать? – прошептал у нее за спиной тихий голос.

– Я… пойду, – выдавила Влада севшим голосом. – Мне пора… меня ждут.

– Не торопись.

Влада с усилием заставила себя обернуться: соседка по-прежнему сидела в кресле, но что-то в ней неуловимо изменилось.

В ее глазах появилось злорадство. Нос стал острее и загнулся в сторону. Уши тоже заострились, а на подбородке выросла огромная бородавка.

Заметив, что Влада пристально смотрит на нее, Нина Гавриловна ухмыльнулась, и по ее лицу расползалась страшная, нечеловеческая гримаса… Нет, теперь это была уже не пожилая полная женщина, а какое-то мерзкое существо, совсем не похожее на человека.

В этот момент где-то вдалеке грохнул первый раскат грома, и налетевший с улицы порыв ветра взметнул до потолка легкие занавески. Вокруг резко потемнело, и комната погрузилась в полумрак.

– Тебя не дождутся, – произнес в ответ тихий шепот. – Так что можешь не торопиться. Мне пришлось слишком долго, почти все лето выслеживать тебя в этом дворе…

Раздался тихий смех, и фигура в кресле чуть качнулась.

– К-кто вы? – чувствуя, как мурашки побежали по спине, шепотом спросила Влада. – Что вам от меня нужно?

– Кто я, уже неважно… – прошипело чудовище. – От тебя мне нужно только одно. Чтобы ты исчезла, умерла…