И как тогда объясняют убийство сотен и тысяч невинных людей?Не говоря уже о том, что сама логика ущербна. Почему можно убивать невиновныхлюдей иной веры? Разве в Коране не сказано, что христиане и евреи — люди Книги,а людей Книги нельзя убивать. Ведь призывы к джихаду возможны только во времявойны, и только во время войны дозволительно убивать врага. Очевидно, такимифилософскими проблемами они просто себя не обременяют. Убей больше врагов, умриза нас, и ты попадешь в рай — вот лозунги тех, кто дает деньги и бомбысмертникам».

Сеидов сидел в первом ряду вместе с Аленой. Он просматривалдокументы, которые она для него подготовила. Ей передали эти документы измеждународного отдела.

— Я узнала насчет семьи аль-Рашиди, — доложила Сизых, когдаони уже поднялись в воздух. — Его отец Фарух аль-Рашиди был известнымчиновником при прежнем режиме. Заместителем министра экономики, курировал какраз нефтяную отрасль. Был ранен во время ирано-иракской войны. Потом получилназначение на дипломатическую службу, был послом в разных странах, в том числеи в Швейцарии. После падения Саддама и вторжения американцев в Ирак невернулся, опасаясь ареста. Его включили в знаменитую карточную колоду самыхразыскиваемых иракцев.

Его семья осталась в Багдаде. По тем данным, которые есть вИнтернете, родные погибли от взрыва американской ракеты, случайно попавшей в ихдом. Погибли супруга аль-Рашиди, две его дочери, зять и двое внуков. Его сынчудом остался жив. А сам Фарух аль-Рашиди умер через год в своем швейцарскомдоме от сердечного приступа.

— Понятно, — помрачнел Фархад. — А о сыне что-нибудь удалосьузнать?

— Конечно. Там о сыне больше всего информации. Он с отличиемокончил Оксфорд. Блестящий химик, его работы на стыке химии и физики.Стажировался в Лондоне, Монреале, Стэнфорде, Чикаго. Сейчас входит в числонаиболее разыскиваемых преступников, список которых обычно публикует ФБР. Вдесятку самых опасных преступников вместе с бен Ладеном и его двумязаместителями. За его голову обещана неслыханная награда в двадцать пятьмиллионов долларов. Американские спецслужбы считают, что он был фактическиорганизатором террористических актов одиннадцатого сентября в США иавгустовских попыток терактов две тысячи шестого года в Великобритании.

— Такой опасный преступник, — задумчиво сказал Сеидов.

— Американцы убили его мать, сестер и племянников, —напомнила Алена. — Его можно понять.

— Око за око, зуб за зуб. Он убивает чьих-то матерей исестер, а они, в свою очередь, убивают его родных. Все по законам Хаммурапи.Он, между прочим, правил как раз в Вавилоне. Если в пятницу у нас останетсявремя, нужно будет туда проехать. Там очень интересное место. У вас все?

— Почти. Есть сведения, что Юсуф аль-Рашиди связан сультрарадикальными группами и является одним из руководителей «Аль-Каиды». Нотам есть очень интересное сообщение насчет его отца. Он был ранен во времяирано-иракской войны, и его тогда спас кто-то из советских специалистов,работавших в Ираке. Как раз в те годы, когда вы работали. Может, вы слышали обэтом?

— Откуда вы знаете, в какие годы я работал в Ираке? —удивился Сеидов.

— Я ваш помощник, — ответила Алена, глядя в глазавице-президенту, — и должна все про вас знать.

— В таком случае вам будет интересно узнать, что Фарухааль-Рашиди действительно вытащил из разбитой машины и дал ему свою кровьсоветский специалист, которого звали… Фархад Сеидов.

— Значит, это действительно были вы. — Алена не удивилась,скорее уточнила. Очевидно, она уже где-то об этом слышала.

— Кажется, да. Тем более что у нас с ним была одна группакрови. Очень редкая группа. Четвертая.

— У меня тоже четвертая, — неожиданно сказала Сизых.

— Значит, мы с вами одной группы крови, — прошептал Фархад.— Что еще вам удалось узнать про семью аль-Рашиди?

— Больше ничего. Но, судя по всему, он очень опасныйчеловек, фактически организатор многих террористических актов. И американцыделают все, чтобы его поймать. Или уничтожить. Я даже полагаю, что ракета неслучайно попала в его дом.

— Похвально, — пробормотал Сеидов, — конечно, не случайно.Как это у Булгакова — «случайно кирпич на голову не падает». Они хотели убитьсамого Юсуфа, а вместо этого уничтожили всю его семью. Ему сейчас должно бытьсорок шесть лет. Я его лично знал, много раз с ним встречался. Это был такойзастенчивый, интеллигентный, воспитанный молодой человек. Что должно былопроизойти, чтобы он превратился в настоящего монстра? Я не знаю. И не понимаю.

— Он может узнать о вашем приезде, — встревожилась Алена. —Почему вы раньше об этом не говорили? Вам нельзя туда лететь.

— Почему нельзя? Наоборот, только мне и можно. Каким бымонстром он ни стал, я думаю, что он не захочет убить человека, спасшего егоотца и поделившегося с ним своей кровью. А насчет моего приезда я даже думаю,что уже поздно. Он наверняка обо всем уже знает.

— Вы так спокойно об этом говорите.

— Я фаталист, — признался Фархад. — Чему быть, того неминовать. Я даже думаю, что все наши последующие поступки, желания и действияуже записаны на некую пленку жизни, которую невозможно перемотать назад илиизменить. Все абсолютно предопределено. И поэтому лучше не дергаться, аспокойно принимать жизнь такой, какая она есть. Тогда под бомбами я чудомостался жив, хотя погибли двое сопровождающих меня людей. Нашу машину перевернуловзрывной волной. И я получил шрам на подбородке, оставшийся на всю жизнь. Нобольше у меня не было никаких ранений. Так иногда случается. Можно считать эточудом, можно везением, а можно судьбой. Я предпочитаю думать, что это моясудьба. Если я должен был погибнуть в Ираке, то погиб бы в восемьдесят шестомгоду.

— Я вас понимаю, — кивнула Алена.

Стюардесса начала разносить напитки. Сеидов попросилпринести ему яблочный сок. В самолетах он никогда не пил, на высоте у негоподнималось давление, и Фархад постоянно ощущал сухость во рту. Он обратилвнимание на сидевших во втором ряду Резникова и Головацкого, каждый из которыхпопросил стопку коньяку вместе с апельсиновым соком.

Через три с половиной часа они приземлились в аэропортуиорданской столицы. В тени было около сорока градусов по Цельсию. Амансахатовтревожно озирался вокруг в надежде увидеть присланные машины и сопровождающихвоеннослужащих. Когда они прошли паспортный контроль и направились к выходу, кним шагнул высокий мужчина, одетый в военную форму.

— Господин Сеидов? — уточнил он, обращаясь к Фархаду. —Разрешите доложить. Майор Гжегож Томашевски, я командир группы сопровождения,которая должна доставить вас в Ирак.

— Из польского контингента, — обрадовался Амансахатов,протискиваясь ближе. — Сколько вас человек? Взвод? Или два взвода? Я полковникАмансахатов. Вас должны были предупредить обо мне.