— Он рано остался без семьи, — рассказывал ему Паша по дороге, что успел узнать за это утро. — Сначала сестра попала под электричку. Потом мать покончила с собой, а отец замерз зимой на улице. По юности хулиганил, в девяностые попал в ряды одной столичной группировки. Похоже, выжил только потому, что вовремя вышел. Открыл ларек по продаже сигарет, который постепенно перерос в магазин и, как ты знаешь, есть поставщики из-за границы. Несколько лет назад женился. Жена забеременела, но умерла при родах в начале этого лета.

— Ясно, — ответил Витя, не переставая удивляться — что же Аня в нем нашла?

Еще утром ему звонил Барсецкий, просил о встрече. В итоге договорились, что он подъедет сам. Это оказалось за городом, небольшой участок с высоким забором, возле которого их встретил Глеб. Он проводил их внутрь, где глаза сразу нашли Журова. Этот тип сидел за столом на улице и курил. Рожа помятая, с синяками и кровоподтеками, на левой брови белый пластырь, на губах старый шрам. И если даже убрать все эти следы побоев… Виктор просто отказывался понимать, почему Аня предпочла этого уголовника. Внутри медленно закипал гнев. Стоило только подумать, что этот урод ее трахал… стоило только представить, как он трогал ее своими грязными руками, которыми сейчас держал сигарету… Если бы не умение сдерживаться, выработанное годами, а еще бы наличие в руке какого-нибудь оружия — убил бы, прямо сейчас. Но что вызывало особенное возмущение — Журов держался и смотрел так нагло, будто ничего не сделал и был в себе более чем уверен.

— Если никто не против, то я начну, — произнес Барсецкий, когда присутствующие сели за стол. — Как все уже поняли, произошло некоторое недоразумение…

— Теперь это так называется? — поинтересовался Витя, складывая руки на столе в плотный замок.

Дай ему повод — сорвется не хуже Паши.

— Виктор, я серьезно. Мы со Стасом не знали, что Анна твоя женщина.

— Допустим. Правда, у меня есть предположение, что это произошло не по ее инициативе, — сказал, глядя на Журова.

А тот лениво выдохнул дым и ответил:

— Когда я залез ей под юбку, она не была против, даже как-то наоборот…

— Жур, — одернул его Барсецкий.

А ублюдок, оказывается, бесстрашный. Даже удивляло, как ему удалось выжить в лихие девяностые с таким гонором.

— Что? — дерзко отозвался тот, не имея еще и тормозов. — Я тут причем, если он не дотрахивает свою молодую любовницу? У нее такой зашкал гормонов, что хоть не слезай.

Виктор стиснул зубы, отчетливо понимая, что последняя капля на подходе. Ему даже оружие не потребуется, порвет голыми руками. Только это не его метод, не к лицу. Поэтому, растянув губы в улыбке, которая самому больше казалась оскалом, он ответил:

— Благодарю за такое смелое замечание, Станислав. Обязательно займусь этой проблемой вплотную. А сейчас я бы хотел забрать вещи Анны, ее машину и на этом распрощаться.

— Стас, принеси сумку, — резко произнес Барсецкий.

Журову эта идея сначала не понравилась, но взгляд друга его переубедил. Нехотя поднявшись, ублюдок поплелся в дом.

— Если это как-то сгладит, — сразу заговорил Глеб, — то хочу обозначить — после смерти жены Стас сейчас несколько не в себе.

— Верю, — ответил ему Виктор с безразличием в голосе.

— Тогда позже предлагаю еще раз встретиться и обсудить, что поможет нам решить эту ситуацию.

Но Виктора такое уже не интересовало. Даже под угрозой потерять своего лучшего информатора.

— Здесь говорить не о чем, — ответил он, четко обозначая свою позицию.

— Жаль, — ответил ему Барсецкий.

***

— Стас, ты идиот! — ругался на него Барс, когда укатили гости, на машине Ани в том числе. — Вот обязательно было вставлять свои комментарии? Перейти дорогу Романову — не лучший экстрим, тем более сейчас и для тебя.

— Я сказал, как есть. Пусть получше следит за своей любовницей. Мы же ее сюда не силком привезли.

— Она приехала из-за твоей дочери.

— Да, бл*, а не ты ли мне советовал на все забить и брать ее в свое удовольствие?

Да вот же хрень — на это Барсу ответить оказалось нечего. Только насупился и выдохнул сигаретный дым через ноздри.

— Короче, забираешь дочь и уезжаешь отсюда. Вечером решим куда, пока собирай вещи.

— Я никуда не поеду.

— Это не обсуждается.

— Я не поеду! — сорвался он на друга.

Да потому что за*бало. Он не собирался поджимать хвост и сваливать из дома только потому, что какой-то кретин в дорогом костюмчике не досмотрел за своей бабенкой. Да, черт, в первый раз он взял ее силой. Но очень быстро стало понятно, что она совсем не против. Так что, пусть этот костюмчик разбирается с ней. А ему плевать — на обоих.

— Хорошо, — согласился предурок — Тогда жди новую няню. И какое-то время поживу у тебя.

— Вот не надо. Чтоб каждую ночь я слушал ор твоей пассии? Мне мелкой хватает.

— Без Лизы, — уточнил Барс.

Ну, это меняло дело.

И вот уже вечером прибыла новая няня. Барс подобрал как специально — тоже молодая, такая улыбчивая училка в стильных очках, приятная на лицо, правда формы не в его вкусе. И опять чужая. И это было не странно, что первым делом стал оценивать по параметрам внешнего вида. К вечеру все тело начало зудеть. Но он не сразу понял от чего именно. Почему после косяка не становится лучше настолько, насколько того ожидал. Почему текила пьется, как вода. Почему при этом у него стойкое ощущение ломки. И почему, сука, мысли то и дело возвращаются к этой мелкой… любовнице Романова. Сейчас бы подмять ее под себя, да скорее всего это уже делает с ней кое-кто другой. Еще не хватало приревновать. Ту, которую едва знает. Как будто действительно спятил.

Случайно, по его мнению, перевернул на землю весь ужин. Едва не подрался с Барсом. Напугал новую няню, которая еще не была готова к сюрпризам его поведения. Поорал вместе с дочерью, из солидарности. Намочил слезами и соплями Олин свитер, прежде чем его порвать. В итоге уснул в их спальне в обнимку с тем, что осталось от свитера любимой женщины. Примерно так Стас вспоминал последовательность событий на следующее утро.

Опять вернулось привычное чувство, когда просыпался с одним желанием — сдохнуть, да хоть без наркоза. Когда спускался по лестнице, голова дала такого кругаля, что сразу передумал куда-то идти. Присел на ступеньки и достал сигареты. Через пару минут из детской вышла няня. Едва увидев его, подскочила на месте.

— Доброе утро, — тихо сказала она, осторожно прикрыла дверь и поспешила убежать на кухню.

Про сигареты даже ничего не сказала. Да и вообще, не ее он бы хотел здесь сейчас видеть.

— Проснулся? — прозвучал над ухом голос Барса. — Хватит курить в доме и иди помойся, от тебя несет как от помойки.