— Ну что там у тебя? Забрал?

— Да.

— Едете?

— Только выехали.

— Хорошо, жду.

Голос Виктора подействовал на меня, как шокер. Я вдруг поняла очевидное, что у меня нет сейчас выбора. Если Витя хочет видеть «свою девочку», Паша притащит как угодно, в любом виде, да хоть в черном мешке. Или же, например, как сейчас — он весь избитый, а я босая и чужой футболке. Даже не дал переодеться или забрать свои вещи. И ведь если бы настояла, неизвестно вообще чем бы закончилось это агрессивное общение двух бешеных самцов. Так что пока мне оставалось лить слезы и надеяться, что Стас догадается как можно быстрее позвонить своим друзьям, чтобы приехала Лиза и покормила нашу малышку.

***

В голове пульсировала невыносимая боль. Во рту привкус еще незабытой юности. В крови руки, одежда и, похоже, вся морда. Этот ублюдок сломал ему зуб, как минимум. С левой стороны по лицу прям текло, заставляя щурить глаз. Давно его так не метелили, но глупо не признать, что сам напросился. Жаль только, что этот верзила слабо бьет, что не убил его каким-нибудь правильным ударом. Встать удалось не сразу. Хотя, торопиться будто и не стоило, так как сразу проявился эффект вертолета и легкая тошнота. Пришлось наклониться и опереться о перила крыльца. Да еще совсем невовремя слух прорезал детский плач, заставляя тихо выругаться. В очередной раз сплюнул кровь на каменную дорожку.

Заходить в дом не торопился. Вместо этого достал пачку сигарет и даже нашел там одну целую. Прикурил. А плачь, сука, как серена, и он не прекращался. Только в этот раз пришлось принимать факт того, что на этот звук никто не придет. Никто кроме него.

Выбросив окурок, Стас зашел в дом, на кухню. Эпицентр звука удалось определить сразу — детская люлька стояла на столе. Но что с этим делать — он не только не представлял, но и не имел ни малейшего желания выяснять. Подойдя к мойке, включил воду и умылся. Закинул в рот таблетку обезболивающего и запил водой из-под крана. Затем протер лицо полотенцем, пачкая то свежей кровью. А этот звук никак не прекращался, буквально вгрызаясь в мозг.

— Твою мать, да сколько можно орать… — простонал себе под нос.

Пришлось признать, что если он с этим ничего не сделает, то голову вот-вот разорвет от такого шума на высоких частотах. Стас развернулся и подошел к люльке. Внутри лежал кричащий комок плоти… его дочь. Он столько дней ее сторонился, а сейчас вынужден подойти настолько близко, что внутри все скрутило в морской узел. Потому что не понимал — что дальше? Что теперь он должен сделать? Да и мелкая — она ведь кричала не просто так. Может что-то случилось? Да он же нихрена в этом не разбирался!

Отыскав свой телефон, Станислав снова вышел на улицу, чтобы спокойно поговорить. Он присел на ступеньки и набрал номер Барса.

— Да, Жур.

— Ты далеко?

— Сейчас дома, а что?

— Лиза с тобой?

— Да. Что-то случилось?

— Знаешь, чья эта медсестричка?

— И?

— Она любовница твоего Романова.

— С чего ты взял?

— Сегодня ко мне приехал его верзила… и забрал ее.

Барс ругнулся, тяжело вздохнул и изрек:

— Черт, надо было ее проверить.

— Сейчас не об этом. Я теперь не знаю, что делать с мелкой, она кричит… и плачет. Спроси у своей.

Возникла короткая пауза. Голос Барса на заднем плане.

— Аня давно ее кормила?

— Не знаю.

— Она либо есть хочет, либо подгузник надо поменять, либо что-то еще, — сказал и добавил уже видимо не ему: — Собирайся.

— Чудесно. Так что мне, мать вашу, делать?!

— Не паникуй, мы скоро будем. Пока попробуй ее накормить.

— Да как?!

В самом деле, будто он знал чем и как это делается.

— Лиза говорит, все должно быть на кухне, смесь там какая-то и прочая херня.

Пару ругательных слов и Стас вернулся в дом, сразу замечая на столе возле мойки детскую бутылочку, которая уже была наполнена белой жидкостью.

— Тут уже стоит что-то готовое.

— Так дай ей.

— Ладно, перезвоню.

Отложив телефон, Стас взял в руки эту детскую бутылочку — теплая. Видно Аня как раз хотела покормить, но не успела. Развернувшись, он подошел к мелкой. Собрался с духом, наклонился над люлькой и поднес кончик соски к детскому рту. Но мелкая начала отворачиваться, продолжая надрывно орать. Он попробовал подсунуть соску справа, потом слева, пока не сдали нервы.

— Она отворачивается, — сказал Барсу в трубку телефона. — Дальше что?

— Стас, возьми ее на руки, — услышал голос Лизы по громкой связи.

— Еще что мне сделать? — огрызнулся он.

Будто это нечто совершенно простое.

— Я серьезно, Стас, ее нужно немного успокоить. Попробуй взять на руки. Только придерживай головку…

Не дослушав и отключив телефон, он уперся губами в тыльную сторону руки и уставился на объект своих кошмаров. Похоже, ему все-таки придется это сделать. Поставив бутылочку на стол, он протянул руки к мелкой. Стиснул зубы, обхватил крохотное тельце и приподнял, сразу вспоминая, как ему говорили там что-то про головку.

Черт, да у него же не три руки! И как это вообще все делается? А если уронит?

Но мозг начал вовремя подкидывать какие-то идеи. Да к тому же мелкая перешла на кряхтение, вместо плача, что дало возможность хоть как-то сосредоточиться на главной проблеме. Кое-как уложив ее к себе на изгиб левого плеча, он наконец-то смог взять в свободную руку детскую бутылочку. В этот раз пихать соску почти не пришлось. Едва ощутив ту на своих губах, мелкая сразу принялась есть. Стас выдохнул и опустился на стул. Значит, все в порядке, значит — и правда всего лишь проголодалась. Запрокинув голову, он закрыл глаза. Наконец-то тишина. Сейчас бы еще лечь куда-нибудь, например — под поезд.

Он просидел так несколько долгих минут. Невольно поймал себя на мысли, что пялится на детское личико, и отворачиваться не хочется. Все такое крохотное — нос, рот, глаза, реснички. И глаза эти такие синие… как у Оли. Очевидно, потому что это ее… его дочь. Та, на которую больно было смотреть, ведь Оля так сильно ждала ее, так радовалась. И что сейчас он сможет дать этой беззащитной малышке, когда сам ползает по дну? Ведь до сих пор не понимал, что именно чувствует. Внутри клубилась адская смесь из различных, каких-то даже противоречивых эмоций, из-за которых ощутимо клинило. Да еще будто бы мало, надо же было впустить в свою жизнь какую-то девчонку, чтобы та взяла и добила его окончательно.

***

Когда машина остановилась, я уже понимала, куда мы прибыли. Еще по дороге Паша съехал на обочину, сменил испачканную рубашку на черную футболку и умылся водой из бутылки. Мне же дал свой пиджак, чтобы накинула на плечи. Но идти все равно пришлось босиком. Вверх на лифте элитного дома. И вот я уже оказалась перед личной квартирой своего демона, которую знала как второй дом. Открыв дверь, Павел любезно предложил мне зайти внутрь.