Я сомневалась… Я хотела, чтобы погибла только та бессовестная дрянь! Но этот жнец забрал и моего мужа… И моего ребенка… И если я остановлюсь… Он заберёт и мою жизнь… — она схватила девушку за волосы, заставив ту склониться перед ней, как верной перепуганной рабыне. Но глаза моей крёстной взглянули на меня с жалостью: — Жаль… Что ты решила взяться за это расследование, милая моя девочка.

— Я прошу тебя, тётя Анджелина… Умоляю… — я впервые за долгое время назвала женщину так, как называла её, когда была маленькой, а на моих глазах выступили слёзы. — Остановись, и я сделаю так, что ты останешься жива… Пожалуйста… Я не хочу терять ещё и тебя…

— Анджелина… — Мадам Рэд со слабой улыбкой вздрогнула, и хватка её дрогнула на миг. — Помню, так меня называла и твоя матушка, когда ей было плохо или когда приходила она радостью делиться… Прошу… Милая моя Андри, позволь мне убить хотя бы эту грязную падшую девчушку, ибо она стольким семьям боли причинила…

— Если не остановишься сейчас, то уже не остановишься никогда… — отозвалась я, со слезами на глазах. — Поверь, не тебе одной знакомо это жгучее и пожирающее душу чувство мести… Но страдать должны наши враги, а не первая попавшаяся на глаза шлюха… Должны страдать именно те, кто причинил нам боль… Кто виновен в наших страданиях…

— Ах, глупенькая моя, как же ты не поймёшь, что все в Англии наши враги… А эти мрази… Эти бесполезные девки, они первые должны пострадать. Они должны запугать Англию…

— Англию ещё можно изменить, если постараться… Если действовать всем вместе и сообща… Да, в этой стране есть много ублюдков и тварей, что заслужили смерть. Но в ней также есть хорошие и добрые люди… Доказательством этому являются Николас Крэйн, Генри, ты сама… Доказательством были мои родители, моя сестра… Поэтому я умоляю тебя, тётя Анджелина… Если для тебя память о них хоть что-то значит, остановись… Остановись, и я клянусь, что тебе больше никогда не придётся страдать… Я сделаю для этого всё возможное и невозможное.

— И ты послушаешь эту высокомерную соплячку, что связала свою душу с этим… — Грелль мечтательно вздохнул: — Обворожительным демоном?

— Знаешь…. — моя крёстная с презрением дёрнула девушку за волосы так, чтобы та посмотрела ей в глаза, и прошипела с гневом: — Радуйся, что мою человечность вернула моя крестница… А если ещё раз будешь семьи чужие рушить… Не своими руками, так чужими закажу убить тебя, — она столкнула грубо ненавистную ей шлюху к стене и крикнула ей грубым тоном: — Убирайся! И только позови полицию или людей, передумаю и убью тебя лично!

Не состоявшаяся жертва Мадам Рэд лишь посмотрела на всех нас испуганным взглядом, после чего поспешила ковылять прочь.

Я же сняла со своего глаза повязку и, позволив печати, засветиться, властно произнесла:

— Себастьян, не стой без дела и займись Сатклиффом! Наш Джек Потрошитель должен ответить за всё, что совершил! Абсолютно за всё!

И свою коронную фразу демон произнёс с такой манящей магической покорностью, что на какой-то момент я испытала некий… Экстаз:

— Да… Моя Леди… — тут же он подобно порыву ветра метнулся в сторону Грелля, держа зажатыми в своих пальцах заточенные столовые ножи.

Однако жнец довольно ловко уклонился, уходя в сторону.

— Ах, какая жалость, Мадам Рэд… — его безумный взгляд обратился в сторону моей крёстной. — Какая жалость, что мне придётся Вас убить… Ведь Вы мне нравились. Так красиво и великолепно убивали тех падших женщин, окрашивая их в прекрасный красный цвет… Но, похоже, разочарование неизбежно даже в жизни того, кто подобен Богу, — тут он улыбнулся шире, по-прежнему уклоняясь от моего дворецкого: — Впрочем, даже в таких разочарованиях можно отыскать светлую сторону, не правда ли, Себастьянчик?

— Закрой свой гнилой рот, падший и глупый жнец. Только и можешь, что трепать языком. Только тронь крёстную моей госпожи… — глаза дворецкого сверкнули демонически, и его улыбка стала пугающей: — И я поглощу тебя.

— О-о-о-о-ох, вот ради такой соблазнительно-пугающей улыбки и стоит жи-и-и-и-ить! — вдруг восхищённо воскликнул Сатклифф, который сразу же помчался в сторону Себастьяна. — Давай же, Себастьянчик! Давай сольёмся в страстном смертельном поединке!

— Ох, Боже… — с отвращением прорычала Мадам Рэд, подбегая ко мне и обнимая за плечи.

Себастьян же ворчал.

Он с ещё большей ненавистью и беспощадностью нападал на жнеца, пытаясь нанести любую губительную или парализующую рану.

— Ещё одна подобная фраза, и меня саму стошнит, — я невольно поморщилась.

Сколько бы мой демон не пытался нанести ударов и ран Греллю, оружие жнеца защищало его и парировало каждую атаку.

Должно быть, его оружие было… Косой жнеца? Только в иной форме.

Тогда Себастьян, поняв систему боя своего врага, стал бить именно по оружию жнеца в надежде уничтожить его и открыть себе путь именно к полноценному удару Греллю… Хоть куда-нибудь, лишь бы его похотливый и безумный рот заткнулся.

В какой-то момент у него это почти получилось. Почти…

Если бы этот треклятый ублюдок не решил схитрить и резко переключил внимание на Мадам Рэд, оттолкнув моего дворецкого и ударив его о стену.

Грелль тут же помчался в нашу сторону, направляя свою «косу» на мою крёстную.

— Чёрта с два я позволю тебе это, Сатклифф! — прорычала гневно я, загородив женщину собой. — Ты и в самом деле хочешь рискнуть и случайно убить человека, чья душа принадлежит демону?

— Конечно! Буаха-ха-ха-ха-ха-а-а-а-а! Ведь тогда я заполучу этого голодного демона, и он будет ходить у меня на поводочке! И я буду делать с ним…

Но тут Себастьян вовремя воспользовался безумием этого крикливого акулы-туха и вдарил ему по голове доской так, что с глаз его полетели черепки со звёздочками.

Жнец с блаженным и даже благодарным стоном рухнул на пол, задрав руки и ноги вверх, как собачонка:

— Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы! Спасибо, Себастьянчи-и-и-и-ик!

— Даже в таком состоянии он умудряется… Ох, Боже… — я закатила глаза, тяжело и обречённо выдыхая.

— Госпожа, позвольте мне связать его и засунуть ему в рот кляп, — покорно бурча, попросил меня Себастьян.

— Я даже возражать против этого не стану, — проговорила я. — Лишь бы больше не слышать всех этих речей…

— Себастья-я-я-я-н… — не успел ещё раз пропеть Грелль свою любовную триаду, как сама Мадам Рэд всунула ему в рот свою перчатку и так затолкала, что жнец даже стал давиться.

— Благодарю Мадам. По возвращению я сделаю Вам лучший чай, — ответил Себастьян, что связал сложным узлом руки и ноги жнеца, оружие его разломал и выбросил как хлам, а затем потащил его самого по земле за