Майор достал из папки сразу четыре фотографии, на которых не очень четко, но все же было видно место, с которого стреляли. И прямо там хорошо угадывалась голова Сударева.

– Узнаешь свою башку, Илюша?

– И чё? – как заведенный повторил он в который раз. – Голова моя. Ствола при мне не было. Стрелял тот, кто стоял со мной рядом. Выстрелил, ствол скинул, и его тут же кто-то подобрал.

– Тебя послушать, так целая банда за Солдатовым охотилась! – недоверчиво скривился Исхаков, хотя внутренне насторожился.

Если Сударев говорит правду, там был кто-то еще. Тот, кто желал смерти несчастному бомжу. Чем же он так отличился? Кому перешел дорогу на заброшенной стройке, если за ним такая охота велась?

– Так не в Солдатова стреляли, – вытаращился Сударев. – В мента.

– Рассказывай! – раздраженно фыркнул Исхаков. – Стреляли в Солдатова, Илюша. Просто он пистолет заметил и на землю упал. Прямо под ноги Виноградову. Вот лейтенанту и досталось.

Раздражение разлилось по венам черной желчью. Ну вот, начинается! Сейчас примется сочинять истории про то, как в Виноградова умышленно стреляли, потому что он кому-то перешел дорогу. Только кому? Лейтенант зеленый совсем. У него в производстве даже дел не было на момент покушения.

– Стреляли, убить хотели, но не задели, – глянул на него Илья настолько честно, насколько мог смотреть бандит.

– Что ты мелешь?!

Исхаков закатил глаза и мысленно пожалел о запрете силовых методов воздействия на допрашиваемых. Он бы сейчас этому лобастому уроду все зубы пересчитал без сожаления.

Издевается ведь? Издевается!

– Как же не задели, если он даже в больничке отлежал?

– Так не в того стреляли, в кого попали. Убить хотели другого, зуб даю! – И Илья поддел верхний резец ногтем большого пальца правой руки. – Стреляли в белобрысого. Я же рядом стоял и видел, куда ствол направлен.

– Рядом с кем ты стоял, Илюша?!

Все! Исхаков не выдержал. Нервы не железные. Он медленно поднялся и шлепнул Сударева по лбу тощей картонной папкой.

– С мужиком, который пистолет в руках держал. Среднего роста. Коренастый. Куртка черная. Шапка черная на глазах.

– Ботинки черные? Шарф белый? Ты мне что тут за пингвина описываешь, скотина?! – взревел Исхаков. – Я тебя сейчас в пресс-хату отправлю! А там тебя люди родственника подстреленного тобой лейтенанта достанут. Так достанут! Ну! Говори!

Илью проняло. Он перестал дергать губами, как будто улыбаясь, сел ровно, с силой провел рукой по коротко стриженным волосам и пробубнил:

– Ботинки не черные.

– Что?! – Исхаков стиснул челюсти так, что в висках заломило. Подышал и спросил: – А какие?

– Рыжие. Дорогие. Стильные. Носы узкие. Кожа тонкая. Я чё внимание обратил? У моего брата были наподобие. Он хвастался, что ручная работа, пять тысяч баксов стоят. И я…

– Вот ты мне скажи, Сударев, откуда на рынке в нашем городе мужик в ботинках за пять тысяч баксов?! Да еще и с пистолетом!

– Вот и я думаю – откуда? – Илья поднял на него затуманенный размышлениями взгляд, и вдруг его лицо сморщилось. – Устал, начальник. В камеру хочу. Скоро обед. Пропущу за пустыми вашими базарами, потом до вечера слушать, как кишки поют.

Исхаков схватил папку со стола и выбежал из допросной. Он был в ярости. Уверенность в поимке стрелка с рынка сменилась разочарованием. К тому же он был уверен, что Сударев врет.

Или нет?..

Ему очень хотелось обратиться за помощью к Корнееву Ивану Сергеевичу, но после того как его внука отстранили, он не мог. Было неловко. К тому же умники из соседнего отдела поделились информацией о том, что старик сам у них ходит под подозрением. Ссылались на какой-то блог в Интернете – будто там напрямую обвинили Корнеева во всех трех убийствах с характерным ножевым ранением.

– Дурдом! – выпалил он, падая на стул в своем кабинете. С силой потер ноющий лоб и повторил: – Дурдом!

В кабинет сунулись Волков с Виноградовым. Исхаков тут же поспешил от них отделаться и отправил на обед.

– Мне пирожков с капустой прихватите из буфета, – крикнул он им в спину и громче добавил: – Четыре!

Почти в эту же самую секунду мобильный в кармане его брюк зазвонил.

– Да! Кто это? – Он не успел глянуть на дисплей, ответив сразу.

– Товарищ майор, здрасте. Это Корнеев Александр. Можете говорить? Не отвлекаю?

На ловца, что называется! Исхаков облегченно выдохнул, но вида, что обрадовался, не подал.

– Говори, Саша.

– Мне нужна ваша помощь, товарищ майор. – Саша помолчал и неожиданно признался: – Я ведь не собирался и не собираюсь быть отстраненным от расследования. Вы понимаете?

– Допустим.

– Мы тут с Иваном Сергеевичем бурную деятельность развили. Есть кое-какие соображения. Но, чтобы продолжить, нужна ваша помощь. Нужна информация, товарищ майор.

Ему тоже была нужна помощь, ох, как нужна! Их светлые головы не помешали бы. Но признаваться в этом он не собирался, поэтому строго спросил:

– Другими словами, ты толкаешь меня на должностное преступление?

– Никак нет, товарищ майор. Просто прошу о встрече. Мы с дедом расскажем вам все, к чему пришли. А вы нам… Мы могли бы встретиться в любом месте, какое назовете.

Вот только рисоваться в городе с отстраненным сотрудником ему и не хватало!

– К вам приду, – нелюбезно перебил его Исхаков, вспомнил, что жена с детьми уехала на неделю к матери, и добавил: – Сегодня. В восемь.

Телефон скрипнул принятым сообщением. Света нашарила его на диване, сдвинула с глаз салфетку, пропитанную питательным раствором, за который она отвалила кучу денег, поднесла телефон к глазам и сфокусировала взгляд.

«Сегодня вечером можно встретиться, – ответила ей дочь Иващука. – В восемь вечера, в кафе на Свердлова. Устроит?»

Света быстро набрала утвердительный ответ, добавила: «До встречи». Отшвырнула телефон, снова наложила салфетку на веки и удовлетворенно улыбнулась.

Наконец-то! Даже если не будет ценных сведений, своего она добилась. А вчера расстроилась, когда Татьяна – жена убитого двадцать пять лет назад Иващука Сергея – наотрез отказалась с ней разговаривать и послала в грубой форме. Света, вопреки правилам, даже пообещала ей денежное вознаграждение за информацию, но бесполезно.

– Хватит перемывать кости, которые давно гниют в земле, – холодно отреагировала она на предложение. – Ты рейтинги себе делаешь, сучка, а нам потом людям в глаза смотреть. Четверть века назад хватило разговоров. Достаточно!

Света попыталась возразить, убедить, уговорить, но была послана матом куда подальше. Она, честно говоря, расстроилась. Публиковать информацию, которую она получила от Анны Грибовой, без подтверждения другой пострадавшей семьи, она опасалась. За что и уважали подписчики: она не гнала пустоты.