Результаты этого исследования команда Волпоффа также приняла в штыки[96]. Ученые заявили, что приведенных доводов ни в коем случае недостаточно, и еще детальнее пояснили, что у существа, передвигавшегося на двух ногах, не могло быть такого строения затылка и костных образований, на которых крепились мышцы шеи.

Наша команда, изучавшая Эль Греко, также сравнивала сахелантропа чадского с грекопитеком Фрейберга, который несколько его старше (см. рисунок на стр. 32). При этом мы установили, что у Тумаи в отличие от Эль Греко корни зубов на нижней челюсти явно развиты не так хорошо. Корни клыков длиннее, а у второго премоляра они расходятся в разные стороны, а не срослись в один, как у грекопитека. Поэтому строение зубов также не подтверждает гипотезу о том, что сехелантроп был предчеловеком.

Затылок человекообразной обезьяны, сахелантропа и человека

Несмотря на все эти весомые возражения многие палеоантропологи все же полагают, что сахелантроп мог ходить на двух ногах и, следовательно, был предчеловеком. Однако окончательное решение этой загадки можно найти только при помощи дальнейших фактов. Поэтому исследование других участков тела, располагавшихся ниже черепа, например позвоночника или фрагментов костей ног, имело бы большую научную ценность. Однако в многочисленных работах, опубликованных исследовательской группой Брюне, речь идет исключительно о черепе, трех фрагментах нижней челюсти и отдельных зубах. Тем не менее несколько лет спустя после выхода этих публикаций многие специалисты стали высказывать предположения о том, что существуют и другие кости сахелантропа.

В начале лета 2010 года вместе с Мартином Пикфордом, оппонентом Брюне, я нанесла визит нашему коллеге Роберто Маккьярелли в Университете Пуатье. Его лаборатория располагалась в том же крыле, что и кабинет Брюне. Достаточно бегло Роберто показал нам на компьютере фотографии кости черного цвета. У него не было ни малейшего сомнения, что это бедро Тумаи. По его словам, исследовательская группа нашла его в непосредственной близости от черепа (см. стр. 8 вклейки), но и тогда, и позже, уже во время изучения находок, никто не считал, что он принадлежал сахелантропу. Предположительно причиной тому были сильные повреждения на концах кости: на них были следы от укусов, оставленных, возможно, гиеной.

Положение изменилось только в 2004 году, когда аспирантка по имени Од Бержере в рамках своей диссертационной работы, занимаясь изучением всей коллекции костей, связанных с сенсационной находкой, обнаружила диафиз кости, который не соответствовал ни одному из видов животных, кроме сахелантропа. В тот момент Мишель Брюне находился в научной экспедиции и не было никакой возможности с ним связаться. Без долгих раздумий она обратилась к Роберто Маккьярелли, занимавшему тогда должность декана факультета наук о Земле, и попросила его о помощи. На протяжении многих дней Маккьярелли и аспирантка изучали ценную кость и пришли к предварительному заключению, что, хоть она и принадлежит человекообразной обезьяне, представители этого вида с большой долей вероятности не передвигались на двух ногах. Вскоре после того, как это стало известно, бедро бесследно исчезло, а аспирантка лишилась места в университете[97].

Во время нашей встречи мы втроем – я, Маккьярелли и Пикфорд – тщательно исследовали множество фотографий кости, предположительно принадлежавшей Тумаи, и сравнили ее строение с бедренной костью оррорина, потенциального предчеловека возрастом около 6 миллионов лет, которого обнаружили в Кении в 2000 году. Из-за года находки он также известен как «человек тысячелетия». В противоположность кости оррорина, которого большинство ученых считают наиболее вероятным предком человека[98], бедренная кость из Торос-Меналла была явно согнута по продольной оси, что не соответствовало анатомии предлюдей, передвигавшихся на двух ногах.

И все же фотографии не могут заменить досконального изучения. Однако пока местонахождение этой кости ученым неизвестно. По словам Брюне, работа над его исследованием еще продолжается: «О публикации сказать мне пока нечего»[99].

Остается открытым вопрос о том, почему изучение кости так и не было доведено до конца почти два десятилетия спустя после того, как ее обнаружили. Так или иначе нельзя лишать научное сообщество столь значимой находки.

Роберто Маккьярели и Од Бержере не желали больше ждать. В начале 2018 года, четырнадцать лет спустя после их первого исследования, они решили представить результаты своей работы в докладе на ежегодном заседании Парижского антропологического общества и провести дискуссию о Тумаи. Однако оргкомитет не принял доклад, что было достаточно странно, ведь к теме проявлялся большой интерес. Возможно, причиной отказа стало то, что никто не должен ставить под вопрос правоту Мишеля Брюне, легенды французской науки, кавалера Ордена Почетного легиона, который также был награжден французским орденом «За заслуги»? Возможно, и вовсе не должно быть никаких сомнений о прямохождении сахелантропа и тем самым о его статусе предчеловека? Ведь, в конце концов, в университетском городке в Пуатье одна из улиц носит имя Мишеля Брюне и автостоянка на вокзале называется «Паркинг-де-ла-Гар-Тумаи».

Как бы то ни было, все эти события вокруг бедра сахелантропа сильно вредят науке, потому что из-за них невозможно провести критическую проверку данных и суждений, которая является необходимой частью исследовательского процесса. Кроме того, они подрывают доверие к видным представителям французской палеоантропологии[100] и свидетельствуют о «бессовестных махинациях со стороны влиятельных групп и местных организаций»[101], как выразился Маккьярелли, жалуясь перед лицом общественности.

В случае с сахелантропом есть и другие нестыковки: его возраст и происхождение, мягко говоря, точно не доказаны. Как изложил в своей работе руководитель поискового отряда Ален Бовилен[102], останки Тумаи не были выкопаны из осадочной породы, в которой они изначально находились. Они лежали не в почвенном слое, время образования которого можно было бы точно установить, то есть находка была сделана не in situ[103], как говорят специалисты. Именно об этом и пишут во всех публикациях исследовательской группы Брюне. Череп и бедренная кость были обнаружены, напротив, в дюнном песке среди останков животных других видов. Возможно, ветер нанес этот песок всего за несколько дней до того, как их нашли. Из-за высокой подвижности дюн – некоторые из них в пустыне Джураб перемещаются за год на расстояние до 200 километров – предметы внутри них также переносятся с места на место. По словам Алена Бовилена, подобные условия представляют большую проблему и для военных отрядов, занимающихся поиском мин[104].