правую руку Никиты Сергеевича. Было заодно принято решение о перераспределении обязанностей секретарей ЦК.

Кириченко доверили руководство промышленности и наблюдение за работой отделов парторганов, Игнатову — провальные в СССР сельскохозяйственные вопросы и руководство промышленной переработкой сельхозпродукции.

На Нуритдина Акрамовича Мухитдитнова, помимо участия в Комиссии ЦК КПСС по вопросам идеологии, культуры и международных партийных связей (преимущественно по странам Азии и Африки), возложили контроль за хорошо ему знакомой хлопководческой отраслью сельского хозяйства (хлопок был стратегическим материалом).

Участники 1-го Всесоюзного съезда журналистов. Среди присутствующих: 1-й ряд слева направо: генеральный директор ТАСС Н. Г. Пальгунов (2-й слева), Председатель Президиума Верховного Совета СССР К. Е. Ворошилов, главный редактор газеты «Правда» П. А. Сатюков, Н. С. Хрущев, М. А. Суслов (6-й слева), Е. А. Фурцева, Н. А. Мухитдинов. 1959 г. [РГАКФД]

Екатерине Алексеевне Фурцевой уже тогда достался второй нелегкий участок работы — наблюдение по вопросам науки, культуры и идеологической работы по союзным республикам.

Старейшине цекистской корпорации Отто Вильгельмовичу Куусинену выпали вопросы международных партийных связей — преимущественно с капиталистическими странами.

Петр Николаевич Поспелов сосредоточился на наблюдении за наукой, культурой и идеологической работой по РСФСР. В высшем органе партии давно боялись зарождения реального центра власти в России[242] (и, как мы знаем по событиям начала девяностых, далеко не напрасно). А после свержения Маленкова и других замешанных в «Ленинградском деле» вождей за Россией как потенциальным политическим центром был нужен глаз да глаз.

Михаилу Андреевичу Суслову, который медленно, но верно двигался ввысь, помимо председательства в Комиссии по вопросам идеологии, культуры и международных связей, поручили вопросы международных партийных связей в целом. То есть он фактически становился в Секретариате младшим по возрасту, но старшим по значимости «братом» Куусинена и Мухитдинова.

На приеме деятелей культуры в Кремле. Конец 1950-х гг. [ЦГА Москвы

Леонид Ильич Брежнев, номинальный глава Бюро ЦК КПСС по РСФСР, курировал административные отделы и отделы торгово-финансовых и плановых органов[243]. Позже ему предложили сосредоточить основное внимание на оборонной, тяжелой промышленности и строительстве.

Изменения в это положение были внесены уже 3 января 1958 года — на заседании Президиума ЦК КПСС. Во-первых, был усилен состав Бюро ЦК КПСС по РСФСР. Его председателем назначили Брежнева, Аверкий Аристов должен был заняться решением общих вопросов и сельским хозяйством России. В Бюро ЦК вводился Фрол Козлов — очевидно, для контроля за Брежневым. Было четко постановлено: «Основные вопросы по Российской Федерации решать в Президиуме ЦК»[244]. Иначе было и нельзя: как мы уже знаем, усиление Российской Федерации воспринималось как угроза целостности Советского Союза. Брежнев прекрасно понял суть кадровых изменений и уделял Бюро ЦК КПСС мало времени, не пытаясь руководить Россией фактически.

Другое дело было с постановлением Президиума «По оргвопросам». В соответствии с ним создавалась Комиссия ЦК КПСС по вопросам идеологии, культуры и международных партийных связей. Председателем комиссии назначили Михаила Суслова, который постепенно становился главным идеологом Советского Союза, членами — Петра Поспелова, Нуритдина Мухитдинова, Отто Куусинена и Екатерину Фурцеву[245]. Подчеркивалось, что Мухитдинов будет частично занят в комиссии, поскольку его основными задачами оставались сельскохозяйственные.

Михаилу Суслову оставили контроль за международными делами Советского Союза. На Екатерину Фурцеву и Петра Поспелова возлагались вопросы культуры и идеологической работы по РСФСР, а на Алексея Кириченко и Николая Игнатова — по союзным республикам.

На заседании Президиума ЦК КПСС установили следующий порядок работы: одну неделю члены Президиума должны были уделять большее внимание работе в Комиссии ЦК КПСС по вопросам идеологии, культуры и международных партийных связей и Бюро ЦК, другую неделю — работе в Секретариате и Президиуме ЦК.

Все точки над «i» расставило постановление «О председательствовании на Секретариате». Оно поручалось Кириченко, решения Комиссии ЦК КПСС по вопросам идеологии, культуры и международных партийных связей предписывалось проводить через Секретариат и Президиум. Формулировки решений должны были вырабатывать Алексей Кириченко, Михаил Суслов, Леонид Брежнев и Николай Игнатов[246].

По убеждению сотрудника аппарата ЦК ВКП(б) — КПСС Игоря Черноуцана, работавшего с Екатериной Алексеевной, она была «неплохая женщина, но совершенно негодный идеологический руководитель»[247]. Подчеркнем здесь же, что Никита Сергеевич предпочитал руководителей, компетентных в конкретных вопросах. Он не очень любил партаппаратчиков-универсалов, которые готовы были браться за любой участок работы. Единственным универсалом, к которому Хрущев относился лояльно, был он сам. И по мере укрепления во власти, в худших традициях, возомнил себя авторитетом во всех вопросах.

А в его вотчине — центральном партийном аппарате — тем временем не прекращалась подковерная схватка. Николай Игнатов все более и более явно уступал в противостоянии Алексею Кириченко, а Екатерина Фурцева и вовсе ушла в Президиуме ЦК на вторые роли. Происходившие в Президиуме изменения в конце 1957 — начале 1958 года стали прологом последующего краха Аверкия Аристова, Николая Игнатова, Екатерины Фурцевой и Нурутдина Мухитдинова. А также недолгого, как показала жизнь, торжества Фрола Козлова.

В преддверии Пленума ЦК КПСС, 25 марта 1958 года, Никита Хрущев поставил на заседании Президиума ЦК КПСС важный вопрос — о «т. Булганине». Речь шла о снятии Николая Александровича с поста председателя Совета Министров СССР и о месте Булганина в партийной иерархии. Заседанию предшествовало совещание в узком составе. Точный состав участников неизвестен, однако Анастас Микоян и Екатерина Фурцева на нем присутствовали. Разумеется, не могли пропустить его также сам Никита Хрущев, Алексей Кириченко, Аверкий Аристов, Леонид Брежнев, Николай Игнатов, Михаил Суслов и Фрол Козлов.

Никита Хрущев хотел сам сесть в «ленинское» (или «сталинское», о чем после разоблачения «культа личности» длительное время предпочитали не вспоминать) кресло главы правительства, однако к этому скептически отнесся его же ближайший сподвижник в ЦК — Анастас Микоян, углядевший в этом совмещении прямую аналогию с эпохой «культа личности» и отнюдь не желавший его рецидива. Никита Сергеевич справедливо считал, что после июньских событий 1957 года Булганин не мог занимать основной ленинский пост, однако в связи с покаянием Николая Александровича не хотел и настаивать на его выведении из Президиума ЦК.

Формально за товарища, а фактически за самого себя уже непосредственно на заседании Президиума ЦК заступился Климент Ворошилов:

— По принципиальным вопросам т. Булганин был на правильных позициях. Членом Президиума ЦК т. Булганин мог бы остаться.

Его, видя, что Никита Хрущев все более и более походит на покойного Хозяина, неожиданно поддержал Михаил Суслов. Хитрый Анастас Микоян, понимая, что вопрос о сохранении Булганина в Президиуме ЦК фактически решен, демонстративно поддержал Никиту Хрущева, все еще надеясь настоять на своем: чтобы на пост предсовмина назначили не Хрущева, а кого-нибудь «другого»[248].

Николай Булганин в Президиуме ЦК КПСС удержался. Прекрасно понимая, что ему не усидеть в кресле председателя правительства, он высказался по этому вопросу сам:

— Я хочу сделать заявление. Я считаю, что мне нельзя оставаться на посту предсовмина после совершенных перед партией проступков.

Никита Хрущев мог бы и промолчать, но