Грачевский промолчал.

– Ему по жизни положено книжки читать, – спешит на помощь товарищу Рудик. – Он же у нас литфак окончил. В школе должен был преподавать…

Эльга не скрывает своего удивления.

– Вот как?! А я ведь тоже к книжкам отношение имею, – говорит она. – Я в Хабаровском институте культуры учусь – библиотекарем буду…

– Библиотекарем? – неожиданно оживился Володька.

– Ну да… А здесь я на практике. Сама попросилась в родной поселок, – объясняет девушка.

– Вы говорите, в родной поселок? – с удивлением посмотрел на нее Рудик. – Но вы же не чистая… – Он запнулся.

– Я вас понимаю, – улыбается Эльга. – Да, у меня отец был русским…

– Был?

– Ну да… Был да сплыл. Работал в старательской артели. Когда промывочный сезон заканчивается – они тут гуляют целыми неделями. А потом дети после них рождаются. – На ее лице грустная улыбка.

– Понятно, – кивает Старков. – Ну а мать?.. – Рудик всегда любил полной ясности вопроса.

– Мама? – переспрашивает Эльга. – Она у меня здесь живет. На звероферме работает. Болеет очень… А я у нее одна – вот и попросилась сюда на практику. – Она вдруг услышала призывный голос шамана и повернулась к костру. – Сейчас они будут подарками духов задабривать, – говорит.

– Духов? – Володька качает головой. – И вы, Эльга, верите в эту чушь?

Она лишь пожала плечами.

– Темный народ, – шепчет Грачевский товарищу. – Мы дорогу к ним хотим провести, к цивилизации приобщить, а они…

– Правильно они делают, – говорит Рудик. – Я б тоже так поступил. Нечего нам делать здесь.

– Но ведь тайга не только им принадлежит! – вспыхнул Володька.

– Может, и так. Но для них она – дом родной, а для нас – всего лишь источник сырья. Вот и подумай, что важнее.

– Нужен компромисс.

– Да что ты говоришь! И какой же?

– Не ссорьтесь, мальчики! – невольно подслушав их разговор, говорит Эльга. – Ведь вы оба правы. Только каждый по-своему.

– А кто сказал, что мы ссоримся? – улыбнулся Рудик. – Это у нас квазиинтеллектуальный треп такой. Он нам на перистальтику хорошо действует.

А в это время, протиснувшись сквозь толпу, в круг вошли несколько эвенков, обряженных в длинные урбакэ. У одних в руках были блюда с оленьим жиром, у других – сосуды, наполненные кровью животного. По команде шамана они бросили все это в костер, а колдун стал кричать что-то, вознеся руки к небу. Потом он сам бросал в огонь сухую траву, бил в бубен и снова кричал.

– Что это он?.. – спрашивает девушку Рудик.

– Он просит, чтобы злые и добрые духи приняли подарки.

– И как ты думаешь, они примут? – послышался насмешливый голос Грачевского.

Она внимательно посмотрела на него. Заметив его ироничный взгляд, с некоторой обидой сказала:

– Я думаю, что да… – подумав немного, добавила: – Наши духи всегда понимали нас.

Володька покачал головой.

– Простите, но я думал, вы цивилизованный человек… Вы же в институте учитесь… Нет, я не понимаю… – заявляет он.

– Ну и не понимайте! – в сердцах воскликнула девушка и попыталась исчезнуть в толпе, но Рудик схватил ее за руку. «Если ты так будешь себя вести, уважаемый, то останешься с носом…» – зашипел он на ухо товарищу. Ну и пусть! – прочитал он в Володькиных глазах. Ишь, дерзить еще вздумала.

Чтобы как-то разрядить обстановку, Старков поспешил увести разговор в другую сторону.

– Кстати, Эля… Вы случайно не знаете, что такое Таноб и где он находится? – спрашивает он девушку.

– Да откуда ей это знать! – никак не может успокоиться Грачевский.

– Нет… не знаю… – пропустив его замечание мимо ушей, проговорила она.

– Жаль…

– Почему жаль?

– Да вот дружок мой интересуется, – кивает он на Грачевского.

Володька попытался что-то сказать, но товарищ показал ему кулак. Дескать, молчи, дурак, я ведь для тебя стараюсь.

Девушка сердито взглянула на Володьку, однако, заметив растерянность на его лице, неожиданно смягчилась.

– Если надо, я поищу в книжках, – сказала она. – Может, найду… У нас тут хорошая библиотека, жаль, читать почти некому.

– Наверное, некогда людям… Занятые они все… – высказал свое предположение Рудик.

Эльга кивнула.

– Это так… Но ведь не средневековье же! Надо все равно читать… – говорит она. – Для кого ж тогда книжки пишутся?.. – И вдруг: – Знаете что, мальчики, вы приходите ко мне в библиотеку – вместе и поищем там этот ваш… Как его?

– Таноб, – подсказал ей Рудик.

– Ну да…

Они замолчали, потому как начиналось самое интересное: встав в цепочку и образовав огромный круг, люди стали вприпрыжку двигаться вокруг костра, при этом что-то громко выкрикивая.

– Вы меня простите, но я тоже пойду… – неожиданно произнесла Эльга и с этими словами покинула своих новых знакомых.

– Сумасшедшая! – негромко бросил ей вслед Володька.

– А ты что думал? Она ж ведь дочь своего народа… Тоже боится за свою землю.

Грачевский покачал головой.

– Нет, честное слово, я их никогда не пойму. Ни-ког-да! – произнес он.

Мимо них двигались люди. Глаза их неистово горели, руки же были обращены к небу, где, как им казалось, жили их заступники. А небо, бархатное и бездонное, покуда молчало, не в силах решить разом все вселенские проблемы.

– Нет, как же все-таки загадочно устроен этот мир, – глядя на это странное зрелище, с чувством произнес Рудик.

– Ты это о чем? – не понял его Грачевский.

Тот вздохнул:

– Да все о том же, о жизни…

Поселок замер в ожидании. Все теперь только и думали о том, как поведут себя духи.

– А может, они не услышали нас? – спрашивали друг друга люди.

– Услышали, – с уверенностью говорил приходившим проведать его соседям больной старый Ургэн.

– Тогда почему же они не спешат выполнить нашу просьбу? Почему эти пришлые так и продолжают губить нашу тайгу?

У него и на это был ответ.

– Духи совещаются… – говорил он. – Начальники ведь тоже, прежде чем что-то решить, вначале партейное заседание проведут.

Ему верили, но проходили дни, недели, а все оставалось, как и прежде. С самого утра в тайге надрывно и протяжно визжали пилы, тяжело падали на землю вековые деревья, горели костры, пахло чужим духом… А тут вдруг техника прибыла – новенькие ярко-красные бульдозеры, трелевщики и экскаватор… Ее доставили огромные тяжелые вертолеты. В поселке видели, как они зависли над землей, держа на тросах механизмы. Ужас и отчаяние охватили людей. Вот вам, мол, и духи! Наверное, они чужакам помогают, а не нам.