Были не так уж плохи и его рисунки — подробные и достаточно хорошо прорисованные. Не Микеланджело, конечно, но гораздо лучше моих. По моему ощущению, он оттачивал умение рисовать связанных полураздетых женщин с кляпом во рту на образцах со страниц бульварных детективных журнальчиков, которые в середине 1970-х годов продавались на каждом углу.

Эти глянцевые издания с фото запуганной, связанной по рукам и ногам женщины на обложке были своего рода учебниками для начинающих убийц. Многие криминологи, включая меня, давно предполагали, что преступники используют любые источники — периодику, книги, кинофильмы, телевидение — для изучения варварских деяний предшественников. Задолго до нападения на первую жертву эти нелюди подпитывали и распаляли темную изнанку сознания, зачитываясь произведениями с названиями вроде «Мастера детектива», «Настоящий полицейский детектив», «Сенсационный детектив» или «Потрясающий детектив».

В среде профайлеров опасных преступников, зачитывавшихся такими журнальчиками, называли «коллекционерами».

Действительно ли слова и картинки на страницах подобных изданий делают человека опасным преступником? Разумеется, нет. Но абсолютно точно разжигают больные фантазии. Как мне кажется, лишь немногие читатели документальной (или художественной) литературы в криминальном жанре вынашивают тайное желание кого-нибудь убить. Люди читают все это по той же причине, по которой автомобилисты снижают скорость, чтобы взглянуть на последствия серьезной аварии.

Им хочется испытать мимолетный ужас, хотя нет желания приближаться к кровавому месиву. А некоторые поглощают литературу, чтобы понять, что сделало жестокого преступника не таким, как все, при его внешней схожести с обычным человеком.

Читал ли ВТК такие журналы? Я был готов поспорить на свою зарплату, что да. Однако эти издания вовсе не принуждали подобных ему становиться убийцами, а лишь подпитывали глубоко укоренившиеся фантазии и предоставляли яркие образцы отвратительных деяний.

Наглядной иллюстрацией мысли о том, что жестокие преступники учатся на примерах предшественников, стал для меня угрюмый лысеющий серийный убийца по имени Джозеф Фишер. Я беседовал с ним в 1981 году в нью-йоркской тюрьме строгого режима Аттика. По виду мужчины было трудно представить, что бывший бродяга убил шестерых женщин в разных уголках страны. Однако сказанное им стало убедительным свидетельством справедливости представления, что убийцы учатся у себе подобных.

Это пьянящее ощущение собственной значимости со временем угаснет.

— Это типа как у парней, которые фанатеют от бейсбола или футбола, — сказал он мне в тускло освещенной комнате для допросов. — Они наизусть знают всю игровую статистику и кто в какой школе учился. Про своих любимчиков знают все.

Фишер глубоко вздохнул и вперился взглядом в поверхность разделявшего нас стола.

— Ну вот, у этих парней свои игры, а у таких, как я, свои. В детстве я не голы хотел забивать. Я рос с желанием убивать и жадно впитывал любую информацию о мужиках, которые отлично играли в мою игру.

Меня всегда тошнило, когда подобные Фишеру называли убийство ни в чем не повинных людей «игрой». Но, очевидно, именно этим оно и стало для ВТК — смертельной игрой, которую никто пока не смог остановить. К лету 1979 года, когда жители Уичито поняли, что живущий среди них убийца никуда не исчез, Душитель наконец перешел из начинающих в тренеры, из учеников в учителя. Он получил столь желанную возможность — стал тем, с кем считаются.

Последнее по времени послание свидетельствовало о том, что мысленно он перешел на следующий уровень в плане способностей и навыков убийцы и теперь жаждет признания «заслуг».

Ему действительно удалось создать шумиху и посеять панику, однако они не продлятся вечно.

Тогда к нему вернутся стремительно нарастающие чувства собственной ненужности и ненависти к самому себе, и он в очередной раз напомнит о своем существовании.

Единственный вопрос — когда?

7

Как изловить призрака? С чего хотя бы начать? Высветить нельзя — призраки живут в темноте, на свету они исчезают. Полицейские Уичито направляли в сторону ВТК огромное количество света, но ничего не обнаружили. Тот оставался невидимым, обнаруживал себя только перед жертвами, а потом бесследно исчезал. Если правоохранителям все же удавалось как-то приблизиться к нему, Душитель ничем себя не выдавал. Сейчас на дворе 1984 год, и с момента первого зверского убийства минуло десять лет.

Прошерстив сотни страниц полицейских рапортов, фото и прочих материалов о его убийствах, я постепенно пришел к выводу, что единственный способ поймать убийцу — позволить ему поймать самого себя. На самом деле это единственное, что я мог предложить. Все козыри на руках у преступника, это прекрасно понимали и полицейские, и он сам. То есть могут пройти долгие годы, прежде чем он совершит какую-нибудь оплошность. Правда, это случалось и прежде. Помимо следов спермы, оставленных у Отеро и Фокс, он уступал прихотям и отправлял полицейским чреватые разоблачением послания. Однако последний интервал между посланиями составил пять лет.

Спустя несколько дней после второго визита представителей полицейского управления Уичито я сидел в заваленном документами офисе и вспоминал одно дело в окрестностях Сан-Диего, в расследовании которого участвовал в прошлом году.

Судя по всему, ранним вечером у жертвы кончился бензин, и ей пришлось остановиться на достаточно оживленной трассе. Позже ее труп обнаружили у подножия близлежащего холма. Вокруг шеи был туго затянут собачий ошейник. Незадолго до убийства женщину изнасиловали.

Чтобы помочь полицейским найти убийцу, я попытался представить, как разворачивались события, как складывалось взаимодействие между преступником и его жертвой. Очевидно, эта трагедия стала очередным примером того, как можно оказаться не в то время не в том месте. Хотя у жертвы кончился бензин, на оживленной автотрассе она чувствовала себя в безопасности. «Нужно быть полным идиотом, чтобы обидеть человека на виду такого количества потенциальных свидетелей», — решила она.

Чем больше я размышлял об этом, тем яснее становилось: этим обстоятельством и нужно воспользоваться, чтобы выманить убийцу из логова и привести его прямо в руки следствия. И не потому, что он этого захочет, а потому, что решит, будто должен это сделать. Представив себя на месте неизвестного преступника, я «увидел», как он проезжает мимо стоящей у обочины трассы растерянной автомобилистки и внезапно понимает, что ему попалась идеальная жертва. Вопрос, получится ли все на виду такого количества потенциальных очевидцев?

И что он делает? Подъезжает и, рассыпаясь в любезностях, предлагает подбросить до ближайшей бензоколонки. Но как только она садится к нему в машину, преступник выхватывает пистолет и приказывает ей лечь на пол. После отвозит в пустынную местность, которая ему знакома, поскольку он или живет, или работает поблизости.

С учетом всего этого я рекомендовал полицейским