действительно было так, я посчитал бы это просто совпадением. Я знал, что серийных убийц гораздо больше влечет к жертвам, которые в силу индивидуальных черт и характеристик удовлетворяют их в психологическом плане, а не к тем, в чьем адресе есть какая-то определенная цифра.

На пресс-конференции также упомянули привычку ВТК перерезать телефонные линии. С этого вечера в домах тысяч жителей на долгие годы установился ритуал — по приходе домой первым делом выяснять, работает ли телефон. Другие взяли за правило проверять работу домашнего телефона звонком с телефона-автомата.

Этому выступлению перед городскими СМИ было суждено стать сенсацией национального масштаба.

За считаные дни резко возросли продажи огнестрельного оружия, а также дополнительных замков, дверных глазков и газовых баллончиков. Никто не чувствовал себя в безопасности, любой незнакомый человек казался подозрительным — ведь убийцей мог оказаться кто угодно. Паранойя распространялась со скоростью степного пожара, и это наверняка приводило ВТК в неописуемый восторг.

Собственно говоря, по своей сути письмо Душителя не отличалось от тех, что сочинял Сын Сэма в ходе своих убийств в 1976 году. Как и он, ВТК изначально не искал скандальной славы, однако на фоне трескотни в СМИ очень скоро ощутил тягу к ней. Общественный резонанс преступлений доставлял обоим немалое удовольствие, атмосфера страха и всеобщей подозрительности только поднимала настроение. Вскоре они пристрастились к новой роли общественного пугала.

Первые строки послания ВТК, в которых он обижается, «что газета не пишет стихи про Ваин», сначала вызвали у полицейских замешательство. Конечно, не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы догадаться: убийца имел в виду Ширли Виан. Все прояснилось через несколько часов после пресс-конференции ЛаМэньона, когда один из сотрудников газеты Wichita Eagle обнаружил, что поступившая 31 января почтовая открытка была ошибочно направлена в отдел рекламы.

Загадочный текст на открытке напечатали заглавными буквами из детского набора резиновых штемпелей, поэтому сотрудник, к которому она сначала попала, решил, что это частное объявление, а не стихотворение по мотивам убийства Ширли Виан. В основу автор положил старинную детскую песенку «Кудряшка»:

ШИРЛЯШКА ШИРЛЯШКА

ТЫ БУДИШЬ МАЕЙ

ТЫ НИ ЗАПЛАЧИШ

ДАЖЕ НЕ ПОЧУСТВУИШЬ ГРАНЬ

НО ЛЯГ НА ПОДУШКУ

И ДУМАЙ ПРО МЕНЯ И СМЕРТЬ

И КАК ЭТО БУДЕТ

Внизу была приписка: СТИХ ДЛЯ ФОКС ПОСЛЕДУЕТ.

ВТК выжидал 14 месяцев, прежде чем вновь напомнить о себе, правда, сначала у полиции были сомнения, действительно ли это он. Холодным весенним вечером 28 апреля 1979 года около 22:00 61-летняя вдова Анна Уильямс вернулась домой после вечеринки с народными танцами. Она жила примерно в полутора километрах от дома Нэнси Фокс. Друзья, подбросившие Анну на машине, ждали, когда она зайдет в дом. Но, порывшись в сумочке в поисках ключей, она внезапно передумала и решила принять их предложение посидеть в кафе неподалеку. Затем вернулась к ним, и автомобиль умчался прочь.

Примерно через час она приехала домой и сразу же заметила, что одно из подвальных окон разбито. Рядом с кроватью в подвальной гостевой комнате, где обычно ночевала ее внучка, валялись веревка, ручка метлы и предметы нижнего белья. На первом этаже Уильямс обнаружила пропажу нескольких шарфов, ювелирных изделий, части верхней одежды и $35 наличными. Помимо этого, женщина поняла, что кто-то использовал половину рулона туалетной бумаги. Но самым ужасным оказалось отсутствие сигнала в телефонной трубке при попытке позвонить. Она опрометью кинулась к дверям и побежала к соседям вызывать полицию.

Через несколько минут у ее дома остановилась патрульная машина, и двое полицейских принялись опрашивать трясущуюся от ужаса Уильямс. После недавней смерти мужа ей нездоровилось, и случившееся едва не доконало ее окончательно. Проверив задний двор при свете карманного фонаря, один из сотрудников установил причину отказа телефона — перерезанный провод. Следственная группа прочесала дом в поисках отпечатков пальцев и следов спермы, но ничего не нашла. Был составлен рапорт о преступлении, который, впрочем, быстро лег под сукно и в отсутствие видимых причин не был доведен до сведения детективов убойного отдела. В газеты происшествие не попало.

Тем не менее Уильямс не верила, что взлом осуществил обычный домушник. Она была убеждена, что это сделал ВТК.

Отсутствие шумихи по поводу инцидента оказалось непереносимым для его виновника. 15 июня на адрес Уильямс поступил коричневый пакет, надписанный аккуратными печатными буквами. Дочь Анны обнаружила в нем один из украденных шарфов матери и кое-какую принадлежавшую ей бижутерию. В конверте были также ксерокопия отпечатанного стихотворения и рисунок, изображавший связанную обнаженную женщину ничком на кровати, с воткнутой то ли в вагину, то ли в анус ручкой метлы. Не показав содержимое пакета матери, женщина позвонила в полицию.

Через два дня газета Wichita Eagle вышла с огромным заголовком на первой полосе «ВТК вернулся. Намеченная им жертва получила стихотворение». Верный своему слову Душитель избрал восьмую жертву. Единственной проблемой оказалось то, что она не потрудилась вовремя явиться. В стихотворении «Ах, Анна, ну почему ты не пришла?» он во всеуслышание пожаловался на то, что его лишили удовольствия погубить еще одну живую душу.

То был прекрасный план извращенных удовольствий, столь дерзких тем весенним вечером

Мое внутреннее чувство воспылало с приближением пробуждения природы

Теплое, влажное от внутреннего ужаса и упоения, мое удовольствие от запутываний, подобных свежим ночным побегам

Ах, Анна, ну почему ты не пришла?

Капли страха свежим Весенним дождем стекали бы с твоей наготы, чтобы оросить ароматом высокий жар, пылающий внутри

В этом маленьком мире тоски, страха, восторга и отчаяния, игры мы играем достигают ушей дьявола.

Фантазия рвется вперед, взлетает ввысь до штормовой ярости, а потом зима ложит ей конец.

Ах, Анна, ну почему ты не пришла?

Один, теперь в другом промежутке времени, лежу я с милой зачарованной одеждой на самой сокровенной мысли

Ложе из Весенней влажной травы, чистой перед солнцем, порабощенной властью, теплый ветер благоухает в воздухе, солнечный свет зажигает слезы в глазах столь глубоких и ясных

Опять один я ступаю мимо отражений памяти и гадаю, отчего мой номер восемь не был.

Ах, Анна, ну почему ты не пришла?

Хотя поэтический дар преступника был на уровне одуревшего от любовных томлений школьника, послания подтверждали мое предположение о его скрупулезности. Меня не оставляла мысль, что он фотографировал жертв, место преступления и, как в случае Анны Уильямс, место будущего преступления. Или же обладал фотографической памятью,