С кем он разговаривает вообще? Как будто я против. То, что мне неприятно его общество, не означает, что я веду с ним какой-то там незримый бой. И чего он ко мне прицепился? Сижу, никого не трогаю. Сегодня солнечно, птички поют, сходил бы на свидание со своей «лядью», ей витамин Д не помешает.

Я, бывший и наши дети — в парке. Мы с Заболоцким сидим в уличном кафе, причём за разными столиками. Машка гоняет на тяжёлом двухколёсном железном самокате, Дашка — на маленьком, с тремя кол?сиками и яркими рисунками. Быстро ездить у неё не получается, хотя она очень старается догнать сестру, так они и кружат между клумб.

— Я ни с кем не воюю, я гуляю с детьми.

Вздохнув, усаживаюсь поудобнее и, скрестив руки на груди, смотрю в сторону веселящихся детей.

— Поэтому ты три раза отсаживалась от меня? На нас официанты уже как на идиотов смотрят, запутались на какой стол кофе нести.

— Я соблюдаю дистанцию, мало ли какой хренью ты заразился в лифте.

— У меня справка есть, — Привстает бывший и с грохотом припечатывает на мой деревянный стол из бруса бумажку с печатями. — Я девчонок в бассейн записал, хочу плавать научить, заодно проверился.

Кошусь одним глазом. При этом руки на груди всё так же сцеплены.

— Почему у меня не спросил?

Макар вздыхает.

— Варвара, как ты относишься к тому, чтобы наши дети ходили в бассейн, занимались там с тренером, получали заряд бодрости и здоровья, а заодно и ровные спины? Развивали дыхательную систему?

— Положительно.

— Ну слава богу, а я уж подумал, не разрешишь.

Макар делает большой глоток кофе. Кидаю быстрый взгляд на статную фигуру, сильные руки, мужественный, волевой подбородок и отворачиваюсь. Больше всего я себя презираю за то, что, несмотря на отвращение, нахожу его привлекательным мужчиной. Это мозолит глаза, раздражая, словно красная тряпка.

— Вообще, знаешь, — отвечаю, как будто спохватившись, — надо подумать. Бассейн — это частые простудные заболевания, уши опять же может начать нарывать.

Макар закатывает глаза, не вижу, но уверена. Я смотрю на официанта, облизываясь на принесенный им огромный клубничный молочный коктейль. Эта двухметровая сволочь помнит, какой именно я люблю.

Наши отношения сможет восстановить только трагическая гибель одного из родителей. Так что, какая уже разница, выпью я заказанный им коктейль или он достанется одному из официантов? Не пропадать же добру. Не глядя на бывшего, протягиваю руку к стакану.

— Я вот одного не пойму, — громко всасываю напиток через яркую трубочку, — у тебя что, в пятницу вечером дел нет, кроме как с нами тут сидеть?

— Вообще-то, я жду, когда девочки наиграются, чтобы забрать их домой.

— Аааа, — снова засасываю густую сладость, вкусно, блин.

Сама себе на такое денег пожалела бы.

— Удивительно, раньше я всё время болтала с твоей мамой. Где мы только вчетвером не бывали: и в супермаркетах, и на мультиках во всех кинотеатрах города, и даже на катке. А теперь с нами всё время ты. С чем это связано, не подскажешь?

Поворачиваюсь, он смотрит прямо на меня, глубоко так, жадно, совсем как четыре года назад. Задохнувшись, резко отвожу взгляд. Показалось, наверное.

— И когда ты успела такой язвой стать, Варвара?

— Жизнь меня воспитала.

Отпускает, медленно выдыхаю из груди воздух, возвращая себе спокойствие. Как же хорошо, когда не надо никого, кроме детей, любить, прям рай на земле. Буду теперь всё время так жить. Долой мужиков, долой отношения. Творчество, дети. Дети и творчество.

— Моя мать со мной не разговаривает, — отвлекает меня от позитивных мыслей Макар, — и с детьми сидеть отказывается.

— Ах вот оно что, — ехидно качаю головой. — Теперь и в лифте не покатаешься.

— Варвара! — строго.

Не могу перестать улыбаться. Это ж надо. Он ещё строить меня пытается. Пусть «лядь» свою дорогую воспитывает.

— А Валентина Павловна, кстати, почему не разговаривает? — причмокиваю коктейлем.

— Потому что я не разговариваю с братом.

— Какой сложный и запутанный, однако, семейный конфликт у вас.

— Благодаря тебе, между прочим.

— Ну, конечно, я виновата, кто же ещё.

Немного раздражает, что все женщины, проходя мимо, смотрят на него. Не знаю, почему меня это нервирует.

— Можно вас на секундочку, — улыбается Макар, подзывая официантку, — принесите вон той девушке, — указывает на меня, — вишн?вого сока, ага, свежевыжатого. Спасибо.

— Мне не нужен твой сок, — огрызаюсь.

Так хорошо было, когда я жила у Романа, когда Валентина Павловна привозила и увозила девочек. Когда мне удавалось избегать встречи с этим грязным типом.

— Сок не мой. — Макар приподнимает меню. – Он от «Ирины-сервис». Ты всегда пьёшь после коктейля сок.

— Ладно, я выпью. — Киваю застывшей официантке.

Всё равно «лядей» своих кормит, хоть жажду утолю.

— Да неужели!? — ?рничает Макар, смотрит вдаль, усаживаясь поудобнее, поправляет джинсы на длинных ногах.

— Я могла бы привезти детей прямо домой из парка на автобусе. Необязательно сидеть и ждать.

— Варя, скажи мне, пожалуйста, так уж необходимо сидеть за разными столами и перекрикиваться?

— Я думала, ты выше общественного мнения. Смелый, гордый, дерзкий, готов к экспериментам.

— Понаучили тебя в твоих Московиях языком чесать.

Пожимаю плечами. Солнце пригревает. Макар снимает ветровку и, оставшись в обтягивающей белой майке, шикарно контрастирующей с его загорелой кожей и подчеркивающей мышцы рук, плеч и груди, вызывает единодушный вздох восхищения среди официанток и посетительниц. Ой, да забирайте! Отворачиваюсь. Не велика потеря. Ему вообще всё равно с кем спать, он и вам присунет, если попросите.

— Я видел афишу с твоим участием, — снова привлекает моё внимание.

— Содрал на память?

— Ага, и в спальне повесил. Я хотел сказать, что ты там отлично выглядишь. Девочки были в восторге. Они хотят прийти на твоё выступление.

По телу разливается непрошеное тепло. Стук сердца заглушает здравый смысл. Он разглядывал. А девочкам интересна моя работа.

— Мне будет приятно, если Валентина Павловна приведёт их на мой спектакль.

Смущаюсь, я так долго ждала этого и тысячу раз представляла.

— Валентина Павловна не приведёт, придётся тебе играть с мыслью, что в зале сижу я.

Закрыв глаза, откидываюсь на спинку стула. Утомилась я уже от этой пустой болтовни, хочу покоя и тишины, мне не нужны все эти разговоры с бывшим мужем.