– Uno, – повторил Чичо.

Штабс-ротмистр показал ему кулак.

– Надоел мне этот уголовник. Закончим – набью рожу,поучу вежливости. Дуэ. Кларо?

Итальянец пожал плечами: мол, дело ваше.

Когда все трое оказались внутри камеры (теперь сталоокончательно ясно, что это всего лишь преддверие архива), первая дверь всё стем же шипением начала закрываться.

– Лавр! – закричал Алеша. – Смотри!

Но специалист встревоженным не выглядел – преспокойнокопался в своем мешке.

Козловский объяснил:

– Все в порядке. Я читал, что в самых современныхбанках такая же система. Пока не закроется внешняя дверь, внутренняя неотпирается.

Кромешную тьму прорезали три луча. Два ползали вправо-влевои вверх-вниз, третий, прикрепленный ко лбу Молчуна, был направлен только настальное кольцо.

В руках специалиста появилась маленькая дрель. Споразительной сноровкой Чичо начал просверливать дырки, следуя какой-тосистеме, понятной ему одному.

– Алмазное сверло! – шепотом сообщилштабс-ротмистр. – Виртуоз почище покойного Лютикова. Так и быть, не стануему рожу бить.

Где-то наверху послышался тихий свист, на который русскиесначала не обратили внимания. Но итальянец насторожился, прислушался, извлек измешка странную резиновую маску с трубчатым хоботом. Вторую точно такую же, необорачиваясь, протянул назад.

– Что это у тебя? Пер ке?

Романов посветил вверх.

Из маленькой решетки, похожей на вентиляционную, била сизаяструя. Дым спускался до самого низа, расстилаясь по полу.

– Лавр, это у него респираторная маска! Я видел такиена химической кафедре! Защищает от ядовитых газов. Господи, голубые лица!!!Наши погибли не в машине, а здесь!!!

Синеватый туман уже поднялся до колен.

Вырвав у итальянца маску, штабс-ротмистр крикнул:

– Анкора! Анкора уно![13]

– Io parlate: solo uno, – буркнул специалист,продолжая сверлить. – No ho terza.[14]

– Тогда открой дверь! Он выйдет. Сортире!

– Impossibile.[15]

Облако ядовитого газа подползало к поясу. У Алеши защипало вглазах, защекотало в ноздрях.

– Лавр, не вдыхай! Ни в коем случае! – просипел онсдавленным голосом, зажав нос и рот.

– Почему ты ничего не сказал? – рычал князь наитальянца. – Саперегазо – нодире?[16] Убью мерзавца! Амаску заберу!

Романов вцепился здоровой рукой в «наган», уже извлеченныйкнязем из кобуры.

– Ты что?! А кто дверь откроет? Дай!

Он сунул лицо в маску, жадно втянул воздух.

– Теперь ты! По очереди!

Сквозь струящийся воздух они почти ничего не видели, лишьпередавали друг другу противогаз (вот как называлась маска – Алеша вспомнил).Чтоб не слезились глаза, пришлось зажмуриться.

Деловито жужжала дрель, ей подсвистывал задувающий сверхуядовитый пар.

Скрежет. Лязг. Что-то с трудом провернулось.

– Tutto fatto,[17] – объявил Чичо.

Алеша приоткрыл глаз. Стальная дверь уходила в стену. Израсширяющейся щели в тамбур лился электрический свет, а наверху, очевидно,включилась вытяжка – голубой дым быстро всасывался в решетчатое оконце.

Кажется, противогаз больше был не нужен. Молчун свой снял иаккуратно убрал в сумку вместе с инструментами. Однако войти первым в хранилищеКозловский ему не позволил.

– Но! Йо примо!

Небольшая камера была вся занята стеллажами, на которых видеальном порядке стояли папки и картонные коробки с наклеечками.

На каждой полке красовался флажок той или иной страны, напапках и коробках какие-то цифирки.

Будто пьяница, дорвавшийся до выпивки, штабс-ротмистр жадноперелистывал страницы документов и наскоро просматривал фотографии,приговаривая:

– Ух ты, ух ты, ух ты… Всего не унести, жалко… Алеша,давай саквояж!

Одни бумаги, коротко просмотрев, он брал с собой, другие сдушераздирающим вздохом бросал на пол. Но так дело шло слишком медленно, икнязь поменял методику.

– С полки «Russland» берем всё. «Германию» тожецеликом. «Австро-Венгрию» – само собой… Что, места больше нет?

– Тяжело. Не спустимся.

– Эх, Булошникова бы сюда!

Князь снял черную куртку, сорвал с себя рубашку, соорудил изнее подобие мешка.

– «Франция» – пригодится… «Америка» – кому онанужна. – Соединенные Штаты посыпались с полки на пол. – «Япония» –эх, не поместится… «England» – ну, сколько влезет.

Вот уже и рубаха была набита бумагами по самый воротник. Британскойимперии досталось совсем мало места.

Чуть не плача, Козловский выдирал из папок отдельныестраницы, запихивал Романову за пазуху.

– Что это, шифр? – бормотал он. – Ничего,криптографы разберутся. А это что за чертежи?

– Лавр, – наябедничал Алеша про итальянца, –он папки «Италия» берет!

– Италию – ляд с ней. Пускай. Его доля. Но надопроверить, что он еще себе понапихал. Эй, минуто!

Из рюкзака специалиста одна за другой были извлеченынесколько папок.

– «Schweiz»? Ладно, ва бене. А «Сербию» отдай, ни кчему вам братья-славяне…

Чичо за Сербию биться не стал – у него с местом тоже былоплохо.

Наконец, нагрузились, что называется, под завязку.

Штабс-ротмистр вынул плоскую флягу с горючей жидкостью,полил груду сваленной на пол бумаги. Бросил спичку – по документам побежаловеселое голубое пламя.

Диверсанты побыстрей выскочили в тамбур, и Чичо задвинулстальную дверь.

После электрического освещения в глухом закуте было ничегоне видно. Русские фонарей не включили, а лампочка на лбу у итальянца почти села,едва светилась в темноте.

– Газо анкора? – с тревогой спросил князь.

Светящееся пятно отрицательно помоталось из стороны всторону. Очевидно, защитная система срабатывала только при несанкционированномпроникновении, а на обратном пути не включалась.