Женщина смотрела на его мясистый затылок с отвращением, нопри этом не забывала издавать сладостные вздохи. Когда он взял ее за талию ипотянул к ложу, она с тихим смехом выскользнула из жадных рук и кокетливопоказала на дверь ванной.

Хохотнув, Зоммер шлепнул ее по бедру:

– Только поживей, кошечка. Я весь горю!

Он подождал, пока за красоткой закроется дверь, и началраздеваться. Зоммер знал, что нехорош фигурой, поэтому проделал эту процедуру спредельной скоростью. Забравшись под одеяло, устроился поудобнее, включил лампуи приготовился к чудесному зрелищу. Обнаженная прелестница, изготовившаяся клюбовным утехам – что может быть пикантней?

То, что она заставляла себя ждать, лишь распаляло аппетит.Зоммер нетерпеливо поерзал, провел по губам толстым языком.

В ванной лилась вода. Что-то звякнуло. Должно быть,чаровница от волнения обронила какую-нибудь дамскую безделицу – пудреницу илипомаду.

– Porco![8] – шепотом обозвала Кларанекстати звякнувший шпингалет и высунулась из окна.

Внизу, под обрывом плескалось озеро.

Оглянувшись, она стянула через голову платье. Вокруг талиибыла обмотана лестница из тонкого прозрачного шелка.

Один конец Клара закрепила на опоре жалюзи, предварительнопроверив ее прочность. Ко второму привязала гирьку, извлеченную из сумочки.Спустила вниз.

Потом плотно прикрыла створку, но шпингалет запирать нестала.

– Двенадцать рюмок тащи! – инструктировалштабс-ротмистр официанта. – Додичи, кларо? И еще додичи! Тутто вентикватро![9]

Тот умчался. Козловский повернулся к товарищу, задушевно сказал:

– Алеша, давай на «ты». Связала нас судьба однойверевочкой, да на ней же и вздернула. Оба мы с тобой му… тьфу! музыканты.

– Хорошо, – согласился Романов. На «ты» так на«ты». Разница в возрасте небольшая, лет восемь.

Официант уже возвращался с новым подносом, сплошьзаставленным крошечными рюмками.

– Вот так и вот так, – показал князь.

Двенадцать рюмок встали в шеренгу перед ним, двенадцатьперед Алешей. Официант в два счета наполнил их граппой. В его взгляде читалисьнедоверие и ужас.

– Я тебя научу пить по-гвардейски, за апостолов.

– Как это? – без интереса спросил Романов.

Сердце у него сжималось так тоскливо – хоть на луну вой.

– Очень просто. Делай, как я. – Штабс-ротмистрскривился на рюмки. – Тьфу, наперстки какие-то. Значит, так. За апостолаПетра!

Он осушил крайнюю правую. Алеша последовал его примеру.

– За Матфея.

Выпили по второй.

– За Иоанна.

По третьей, но Алешу пришлось немного подождать, онзакашлялся.

– За Иакова сына Зеведеева.

Тут младший из собутыльников сдался – поднял руки. Князьдосадливо крякнул, но не остановился.

– За Иакова сына Алфеева… После двух Иакововразрешается закусить.

Отломил кусочек хлеба, понюхал, проглотил. Алеша хотелподцепить кусочек горгонзолы, но никак не мог попасть в сыр вилкой.

– Так, теперь за Андрея Первозванного. Не отставать!… За Фому Неверящего… За Филиппа… За Варфоломея… За Симона Зилота… За ИудуЛеввея… А Иуде Искариоту – вот. Об твердь земную!

С этими словами Козловский выплеснул последнюю, двенадцатуюпорцию на скатерть, а саму рюмку с размаху грохнул об пол – официант жалобновскрикнул. Князь кинул ему купюру.

– На, не переживай… Алеш, ты что?

Его молодой друг сидел с разинутым ртом, пытаясь сделатьвдох.

Прислушавшись к себе, штабс-ротмистр констатировал:

– Не пробило. Ну-ка, как тебя… Еще неси. Анкора!

Голова у Алеши с каждой секундой делалась всё тяжелее. Однойшеей на весу ее было уже не удержать. Пришлось подпереться сначала одной рукой,потом двумя.

– Где ты, где ты? – уныло повторял пьяный Романов,взывая к Кларе.

Князь взял его за ухо, повернул к себе.

– Да вот же я. Ослеп ты, что ли?

– Где ты? – безнадежно всхлипнул Алеша.

Господину Зоммеру было хорошо. Он полулежал на подушке,потягивал из тонкого бокала херес, время от времени подносил ко рту сигару.

Танцовщица лежала рядом, уткнувшись носом в его плечо ировно дышала во сне. Умаялась, цыпочка, самодовольно подумал он. Не всякийспособен на шестом десятке так утомить женщину.

Ему тоже хотелось спать, но до двенадцати было нельзя. Вотсменит код, тогда впору и отдохнуть. К утру пылу поднакопится – глядишь, ещеразок покувыркаемся.

Милашка пролепетала во сне что-то нежное, трогательное.Зоммер осторожно взял со столика часы. Без пяти. Пора.

Тихо поднявшись, он накинул халат. Женщина грациозноперевернулась на другой бок. Одеяло сдвинулось, вдоль спины по ложбинкепролегла мягкая тень.

Улыбнувшись, Зоммер вышел.

В следующую же секунду Клара бесшумно, не скрипнув пружиной,поднялась и перебежала к двери.

Грузный человек в халате шел по коридору, пол поскрипывалпод его шагами. Сзади, ночной бабочкой скользил белый силуэт.

На верхней площадке лестницы в креслах сидели охранники.Кларе пришлось прижаться к самой стене, чтобы не попасть в их поле зрения.

Коридор повернул направо. Она успела увидеть, как хозяинвходит в какую-то дверь.

Высунулась из-за краешка, готовая отпрянуть обратно. НоЗоммер назад не смотрел.

Судя по книжным полкам, тут находилась библиотека.

Волосатая рука тронула фолиант в кожаном переплете. Открылсясекретный ход.

Когда Зоммер вошел в него, Клара на цыпочках, танцующейпоходкой переместилась к тайнику. Выглянула.

Невидимые часы начали отбивать полночь. Зоммер что-топовернул на пульте и пробормотал вслух, запоминая: