Размах добычи медной руды на синайских приисках может быть проиллюстрирован необыкновенным кладом, найденным в гробнице I династии в Саккаре и состоявшим из орудий труда и оружия. В его состав вошли более двадцати ножей и мечей длиной от 20 до 61 сантиметра с деревянными рукоятками, множество пил, дюжины медных кинжалов с деревянными ручками, десятки сосудов, чаш и кувшинов, дюжины мотыг, почти сотня резцов, стамесок, сверл, игл и т. д. Кроме того, были найдены семьдесят пять прямоугольных слитков бронзы, которые фараон взял с собой в иной мир, чтобы в случае необходимости царские мастера могли изготовить дополнительные инструменты и оружие. Несмотря на то что находка такого количества металла в одном захоронении кажется выдающимся событием, вряд ли данный клад является уникальным. Другие похожие захоронения могли попросту не сохраниться до наших дней.

Во времена Древнего царства в Ливию, Судан и Азию отправлялись торговые и военные экспедиции. Тем не менее их нельзя считать империалистическими в политическом или военном отношении. Перед ними не стояла задача завоевания или удержания иностранных земель путем назначения своих правителей или размещения там военного контингента. В действительности контакты Египта с соседними странами были весьма ограниченны. За исключением торговой колонии в финикийском Библе, следы египетского присутствия в чужеземных странах во времена Древнего царства довольно скудны. Царь посылал дары правителю Библа, и наличие египетского храма в этом порту позволяет предположить, что там могли жить египтяне. Как представляется, среди них могли быть купцы, отправленные туда фараоном для обеспечения торговли с Финикией и другими частями Азии, которые постоянно проживали в этом независимом от Египта городе-государстве. В других частях Азии египетский материал этого периода чрезвычайно редок. Например, на территории Палестины был найден всего лишь один предмет, датируемый эпохой Древнего царства. При этом двадцать находок относятся к Среднему царству и более пятисот – к эпохе Нового царства. Нубия, располагавшаяся к югу от Египта, в культурном отношении оставалась загнивавшим болотом, не тронутым значительными достижениями земли фараонов. Единственным проявлением империализма тех времен была торговля, а немногочисленные известные нам военные операции были направлены на защиту торговых путей. Египту пока еще ничто не угрожало внутри его собственных границ. Его культурное превосходство над сопредельными странами было все еще достаточно велико, поэтому египтяне осуществляли в большей степени контроль, чем завоевание, и товары текли в Египет столь бурным потоком, будто принадлежали ему по праву. И спокойствие, все еще царившее на берегах Нила, было подтверждением того, что боги создали Египет более совершенным, чем остальные страны, властелином над всеми землями, куда ступала нога египтянина.

В торговом и финансовом отношении – и в сфере торговли, и при уплате налогов – это было время натурального обмена. Каждые два года, а позднее ежегодно проводилась перепись имущества – государственный учет возделываемых земель, скота и золота. На его основе определялся размер налогов, которые взимались зерном, шкурами животных, золотом или другими товарами, а также физическим трудом. Судя по источникам более позднего времени, государство получало налоги из областных центров, где, как можно предположить, осуществлялся их непосредственный сбор.

Несмотря на то что все операции осуществлялись путем натурального обмена, в эпоху Древнего царства существовал эквивалент, по отношению к которому определялась стоимость того или иного предмета. Таким эквивалентом был слиток металла с определенным составом и весом, который нельзя назвать монетой, поскольку он не был отчеканен. Например, человек продал дом неподалеку от Великой пирамиды и выручил за него десять слитков. В действительности в качестве платы за дом он получил кровать, стоившую четыре слитка, и два отреза ткани по три слитка каждый. Таким образом, для определения стоимости существовала определенная и общепринятая мера, в то время как сама операция полностью осуществлялась путем прямого обмена, при котором собственно слитка не было ни у одной из сторон[46]. Появление такой меры стоимости, предшествовавшее появлению денег, введенных в оборот лишь два тысячелетия спустя, стало важным достижением в сфере экономики.

Мы упомянули, что налоги могли «уплачиваться» и трудом, и это имело большое значение при мобилизации рабочей силы для государственных проектов. Согласно греческой традиции, строительство пирамид было тяжелым бременем для египетского населения, вынужденного гнуть спину ради бесполезной цели. С другой стороны, недавно была высказана точка зрения, которая заключается в том, что гигантские трудовые ресурсы, направленные на строительство великих пирамид, были связаны со своего рода благодеянием фараона[47]. В ее основе лежит предположение о том, что быстрое объединение и развитие Египетского государства обеспечило безопасность и процветание страны, а это, в свою очередь, привело к быстрому и активному приросту населения, который в определенный момент вызвал невозможность прокормить всех людей, и Египет оказался в состоянии большого кризиса. В этих условиях царь значительно расширил сферу общественных работ, то есть начал строительство пирамиды, что решало проблему трудоустройства тысяч крестьян, размещение и питание которых осуществлялось за счет государства. Перед нами своеобразная попытка организовать охрану труда, хорошо знакомую нам и по нынешним временам.

Вероятно, истина находится между этими двумя точками зрения, но ближе к греческой традиции, чем к мнению современного исследователя. Царь действительно обеспечивал проживание и питание рабочих, нанятых на строительные работы, но конечно же считать это заботой о населении – слишком современное представление. Скорее всего, ответ кроется в теории божественного правления и в высокой централизации государства в эпоху пирамид. Если государству удалось добиться полного признания идеи о том, что царь воплощал собой государство, владел страной и всем, что в ней находилось, а единственными вещами, дававшими надежду на посмертное воздаяние, были служба царю и обеспечение его бессмертия, то становится понятно, почему все силы народа были устремлены на строительство его дома вечности. Поскольку царь был неимоверно велик, мудр и вечен, то и его дом должен был стать огромным, искусно возведенным и неподвластным времени. Поскольку эта доктрина стала неотъемлемой частью мировоззрения, идея заботы о населении кажется просто абсурдной. Несомненно, трудоустройство населения являлось побочным продуктом, поскольку основные строительные работы велись во время разливов Нила – в это время появлялась возможность транспортировки огромных блоков от каменоломен к месту строительства. Период разливов был самым тяжелым с точки зрения земледелия – в то время как река давала надежду на новый урожай, прошлогодние запасы зерна уже подходили к концу. Когда же государство забирало крестьян на другую работу и обеспечивало их питание, рабочие были рады этому скудному пайку. Но единственной целью такой работы была служба божественному царю, и этот физический труд требовал полной отдачи. По аналогии с захоронением принцессы I династии, где были также погребены все ее личные и домашние слуги, можно предположить, что ожидалось, что каждый египтянин с радостью отдаст все свои силы божественному правителю. Естественно, можно представить, как данная доктрина доводилась до рабочих с помощью кнута, но это была официально признанная идеология Египта.