Это приводит нас к еще одной проблеме и другой гипотезе. Мы утверждали, что при царях первых династий было заложено мировоззрение, которое оставалось неизменным при следующих поколениях, было применимо к любой стадии жизни и благополучно просуществовало полтора тысячелетия. Возникает вопрос: как такое закостеневшее мировоззрение могло оставаться неизменным столько веков? Если оно было полностью основано на божественном откровении, которого должно быть достаточно во веки веков, то ввиду жесткости и непластичности оно неминуемо рухнуло бы под натиском времени. Ответ на данный вопрос заключается в том, что эта система была бы жизнеспособной, если бы на практике она не подстраивалась под изменяющийся мир. Терпимые и добродушные люди не могут быть абсолютно категоричными. Поэтому их мировосприятие было общим, допускающим исключения, и гибким, готовым к изменениям. Например, в искусстве общие правила и техники тщательно соблюдались начиная с IV династии вплоть до эллинистического времени. Тем не менее в нем всегда присутствовали разнообразие и индивидуальность, происходили значительные изменения, которые позволяют современным историкам искусства датировать памятники на основе стиля. Если эти изменения так явно проявились в искусстве, то не возникает сомнения в том, что они происходили и в менее заметных сферах жизни. Терпимость, дарованная солнцем, и беспечный отказ определять четкие границы между явлениями сформировали египетское мировоззрение, которое подстраивалось под происходившие со временем изменения. Несомненно, идеологические постулаты могли быть сформулированы в терминах безусловных и непреходящих ценностей, но это была слишком общая теоретическая доктрина, а практика ее применения отличалась изменчивостью, терпимостью, либеральностью и прагматизмом.

Важнейшей составляющей этой гибкости, если ход наших рассуждений верен, была общая сущность всех возможных явлений, которая распространялась на все – от верховных богов до людей, животных, растений и неодушевленных предметов. Если применить эту гипотезу к общественной модели, то мы придем к выводу, что в Древнем Египте не существовало жесткой классовой системы, где бы знать, художники, крестьяне и зависимое население из поколения в поколение находились в строго отведенном им социальном слое. Нормально организованное общество основано на продолжении и наследовании отношений, то есть сын крестьянина должен стать крестьянином, так же как и его потомки. То же в полной степени относится и к знатному сословию. Но прагматичные и терпимые люди никогда не будут настаивать на том, чтобы человек вечно оставался в одном сословии, если обстоятельства давали возможность или требовали перемен. В периоды, когда Египетское государство развивалось и увеличивалось в размерах, ему были необходимы способные и ответственные служащие. Так, крестьяне становились художниками, домашние слуги превращались в проверенных доверенных лиц, начальники художников и деятельные чиновники получали в награду землю, должности и связанные с ними привилегии и таким образом пополняли ряды аристократии. Вскоре мы будем обращаться к биографиям людей скромного происхождения, сделавших успешную карьеру. Единственным исключением, при котором не допускался переход из класса в класс, являлась царская власть, принадлежавшая, согласно официальной идеологии, не людям, а богам. Но наличие царских детей и родственников, вызывая сомнения в правомочности престолонаследия, размывало эту четкую грань. И вскоре начался процесс, в ходе которого знать постепенно присваивала себе царские привилегии. В каждом своем проявлении безвременная, неизменная и идеологически устойчивая культура подвергалась под воздействием веяний времени постоянным изменениям. И таким образом Египет просуществовал в течение многих столетий в «неизменном виде», постоянно меняясь и не обращая внимания на эти перемены.

Письменность и литература могут быть еще одним примером статичного и в то же время изменчивого характера египетской культуры. Во времена Древнего царства сформировался классический язык, остававшийся официальным в течение последующих двух с половиной тысячелетий. Распространение письменности при царях V и VI династий привело к отмиранию более древнего языка, обладавшего сложной грамматикой, пережитки которого встречаются лишь в некоторых архаизмах в религиозных или медицинских текстах. Классический язык, называемый «среднеегипетским», получил распространение в эпоху Древнего царства и просуществовал с незначительными изменениями до нововведений времен расцвета Египетской державы, но и после этого его продолжали использовать в официальных или религиозных текстах до тех пор, пока на храмовых стенах не перестали вырезать иероглифы. Благодаря этому мы располагаем возможностью датировать надписи и определять время составления письменных источников по данным палеографии, словарному составу, правописанию, синтаксису или стилистике. Мы можем выявить в классическом источнике выражения, появившиеся в то время, когда он был записан, или архаизмы в относительно обыденном тексте. В нашем распоряжении находятся тексты, относящиеся к трем тысячелетиям египетской истории, но у наших современников вызывают удивление не столько постоянные изменения, которые были неизбежны, сколько сам факт широкого использования этого языка на протяжении такого большого периода. Текст 700 г. до н. э. успешно воспроизводит язык 2700 г. до н. э. с включением некоторых поздних просторечий. Намеренное опошление культуры, о котором мы будем говорить в главе 9, нанесло ущерб египетскому мировоззрению и было признано ересью, но постепенные изменения сложившегося порядка вещей всегда принимались благодушно.

Все сказанное о языке применимо и к литературе. В ней также присутствовали и новаторство, и следование традициям. Существовали определенные стили и жанры, которые были популярны в определенные периоды и исчезали с переменой моды. К ним относятся полные скептицизма и описывающие социальные проблемы поучения Первого переходного периода и начала Среднего царства, а также и бодрые и оптимистические автобиографии, вырезанные на стенах гробниц в период ранней империи. С другой стороны, Тексты пирамид, характерные для эпохи Древнего царства, использовали в Саисский и Персидский периоды, а школьники переписывали Поучение Аменемхета I через семь столетий после смерти этого царя.

Можно сделать обобщение, которое будет относиться не только к литературе, но и к искусству в целом: в раннем Египте не существовало светской литературы или светских развлечений, равно как не было искусства ради искусства. Искусство и литература имели прикладное значение и были неразрывно связаны с религией. Начиная с формирования Египетского государства и вплоть до эпохи Нового царства все сферы жизни были тесно связаны с сакральным. Каждое произведение искусства: изображение или текст – было призвано служить религиозным целям. Даже рассказы вроде «Сказки о потерпевшем кораблекрушение»[41], которые мы сочли бы развлекательной литературой, имеют четкую структуру мифа и выполняли поучительную функцию, делая акцент на доминировании Египта во вселенной. Сегодня мы разделяем категории священного и профанного, но в обществе, которое длительное время существовало в мире сакрального, о таком противопоставлении не могло быть и речи.

Поскольку сохранилось большое количество доступных для визуального изучения памятников, искусство стало одной из областей, где легко делать обобщения. Первое из них – это высокая скорость, с которой искусство, и в частности архитектура, достигло полного расцвета. При царях первых трех династий композиция во многом определялась материалом основы: изображения из слоновой кости делали в мягкой, свободной и естественной манере, в то время как статуи из камня получались приземистыми и массивными. Во время IV династии эти различия полностью исчезли, изображения приобрели совершенную изысканность независимо от материала, из которого они были сделаны. Известны статуи царей Хафра и Менкауры, высеченные как из наиболее твердых, так и из мягких пород камня; и все эти изображения никак не обусловлены свойствами материала; это образы, созданные скульпторами для определенных религиозных целей. Как и в любой период египетской истории, статуи и рельефы IV и V династий были воплощением представлений о социальном положении, власти и бессмертии. Можно утверждать, что памятники Древнего царства стали образцами наиболее чистого египетского стиля, были самыми удачными и наиболее изысканными за всю историю египетского искусства. Но это утверждение подразумевает определенную эстетическую оценку, для которой современному человеку необходимо оперировать критериями древних египтян[42]. Нам же следует обратить внимание на внезапную зрелость искусства, проявившуюся в технике и способности передавать духовность. Разные исследователи называют различные причины такого быстрого взросления культуры. Мы же удовлетворимся объяснением, что цари первых двух или трех династий обеспечили духовное единство страны и безопасность от внутренних волнений и эти факторы стали стимулами для быстрого развития. Процессу взросления сопутствовали оптимизм и самоуверенность, которые граничили с надменностью и верой в то, что египетский уклад жизни настолько хорош, что просуществует вечно.