но именно самый молодой из наёмников, остался самым спокойным. Конечно он мог просто не успеть понять, что происходит, но парень лишь коротко качнул головой.

— А где Ваши родители?

— Мертвы. — равнодушие в хриплом голосе мальчишки, заставило его товарищей напрячься больше, чем смотрящее на них оружие.

Пистолеты окончательно опустились на стол.

— Само собой, не эти господа повинны в их смерти?

Покачивание головой стало ответом и на этот вопрос.

Да и вообще, Макс всем видом демонстрировал уверенность в себе, сидя между вооружёнными воинами. Хоть они и были окружены.

— В таком случае приношу свои извинения во второй раз. — глава ополчения кивнул, и стражники вышли. Сам он откинулся на спинку кресла и, наконец, снял шляпу. — Я капитан городской стражи и островной милиции. Можете звать меня Пабло.

Церемонию представления сторон нетерпеливо прервал Даджой:

— Зачем собрано ополчение?

— В селении, с другой стороны острова, голод. Люди бунтуют.

— Голод только там? Как так вышло? — с подозрением в голосе, уточнил Батя.

— У них сгорели амбары. — Пабло развёл руками.

— Все сразу? — кажется, командир наёмников питал к собеседнику всё меньше доверия. И дело было даже не в выходке с оружием.

— Да. От собранного урожая не осталось вообще ничего. Но вы не подумайте! Мы дружный остров! Наш бургомистр и представители обеих деревень немедленно встретились, чтобы обсудить помощь погорельцам. Но тех — как бесы попутали!

Далее рассказ зашёл о требовании разделить всё продовольствие на острове на три равные части. Естественно, последовала свара между селянами и горожанами. Последних было чуть ли не в два раза больше и делиться поровну было неразумно с точки зрения арифметики. Как результат, горожан и второе село обвинили в попытке избавиться от соседей и даже пытались уличить в поджогах.

Также, несколько ночей назад, погорельцы проникли в городской амбар. Их цели были понятны — получить свою треть. Но вместо того, чтобы разделить копчёное мясо и сало поровну, они взяли всё.

Стража подкараулила воров снаружи, завязалась потасовка. Результат — восемь селян ранены, двое убиты и ещё пятнадцать сдались. Пленных решили держать в подвалах вплоть до разрешения конфликта.

Но не тут то было! Островная свара только начала набирать обороты.

На следующую ночь, прямо из собственных домов похитили две городские семьи. Одна из которых — бургомистр с женой и двумя детьми.

— Вчера вечером, от погорельцев пришёл посыльный. Передал, что если всю еду на острове не поделят на три части и одну не отдадут им, то сперва заложников убьют, а потом ещё и лес с нашей стороны подожгут. — подвёл черту Пабло. — Признаться, господа воины, если Вы откажитесь оказать нам услугу, то придётся делиться и зимой в городе будет голод.

— Сколько человек поддерживают старосту? Если немного, то проще всего убить его. А там и остальные утихомирятся. — Батя рассудил логично, но работодатель покачал головой:

— Я не знаю, сколько селян на его стороне, но смертоубийства дозволяю только в крайнем случае. Старого дурака следует взять живым для показательного суда!

Взгляды наёмников были более чем красноречивы. Глаза закатил даже спокойный по натуре Даджой.

Последовали объяснения:

— Я уже говорил. Остров у нас дружный. Все блюдут закон и уважают интересы друг друга. А произошедшее — не поддаётся объяснению. Потому, прошу Вас участвовать в освобождении заложников и задержании бунтаря.

— Согласны на телегу леса и по серебряному за каждый выстрел.

— Пол телеги! — возразил капитан, пристально наблюдая за реакцией старшего из воинов. И, не получив возражений, добавил, — А порох возмещу натурально — собственными патронами.

— По рукам!

Батя и Пабло обменялись рукопожатиями, после чего принялись обсуждать детали плана.

* * *

Первые же этапы «операции», как окрестил её сам Пабло, вылились в получасовой спор.

Капитан хотел провести акцию максимально мирно: продемонстрировать количество бойцов, готовность использовать огнестрельное оружие, зачитать перед селом бунтарей выдержки из каких-то местячковых законов…

Всё это, с его точки зрения, должно было возыметь на деревенщину неизгладимое впечатление и привести к сдаче главного смутьяна.

Батя же настаивал на необходимости скрытного освобождения городского головы с семьёй. Задерживать старосту следовало также по-тихому. И только тогда начинать выдвигать ультиматумы.

Однако подлые ходы без гласности и с ударами в спину шли вразрез с принципами капитана. Когда он использовал слова «подло» и «бесчестно», Кеншин прикрыл глаза рукой и покачал головой.

Торги (а иначе спор и не назовёшь) продолжались, пока Батя не надавил на рисках. Возможность голода или бушующий лесной пожар, обезоружили Пабло.

Далее последовало знакомство с географией острова и деление на две группы.

Первый отряд состоял из Кеншина и Макса. Вдвоём им предстояло проникнуть в село, отыскать заложников и оценить вероятность их незаметного вывода. В случае удачи, людей следовало отправить на встречу второму отряду. А нет — находиться с ними до начала переговоров и уже тогда пытаться воспользоваться ослаблением внимания.

Вторая же группа состояла из всех городских стражей и добровольцев на которых хватит панцирей. Но на виду должны будут оставаться лишь несколько бойцов. Остальные спрячутся в повозках, якобы нагруженных едой. Когда староста выйдет принимать гуманитарную помощь от соседей, Пабло, так уж и быть, зачитает цитату из островного закона, и группа внезапно увеличится.

Хватать мятежника предписывалось Даджою. По задумке капитана, великан должен будет демонстрировать своим видом силу закона и торжество порядка.

Продукты, привезённые для маскировки, и в самом деле планировалось отдать пострадавшей деревне. Естественно, настоял Пабло. Но остальную помощь он собирался рассчитывать после переписи населения всего острова и ревизии в амбарах.

Что и как пойдёт у островитян дальше, Батю не волновало. Его интересовало только выполнение задачи и жизни подчинённых.

Выдвигаться было решено сразу по готовности, дав небольшую фору группе проникновения.

* * *

Заходя в лес, Макс видел начало погрузки людей в одну из телег-обманок. Он не завидовал ни огромному Даджою, вынужденному согнуться в три погибели, ни Венге, которой придётся сидеть чуть ли не на руках у толпы мужиков. Правда, ему самом предстоял трёхкилометровый забег по лесу. Да не просто так, а в доспехах и с мечом. Мушкет оставили в телеге. Из огнестрельного оружия имелись только два колесцовых пистолета. Да и те непонятно зачем взяли, учитывая специфику задачи.

К счастью, на бег переходили только с пригорков или по совсем ровной поверхности. Но, ближе к середине пути, даже быстрый шаг начал вызывать отдышку.

Из странностей,