– Конечно, – девушка натянуто улыбнулась. – Очень приятно, Артем.

Федя подмигнул Артему и удалился к своей обожаемой невесте. В зале продолжались приготовления к ужину, третий стул за круглым столом был свободен, а тишина напрягала. Артем понимал, что должен что-то сказать, но из-за недостатка опыта общения с противоположным полом ничего не приходило на ум, и он решил сказать грустной, а возможно, высокомерной Айгуль то, что первое пришло ему в голову.

– А я уже подумал, что завтра не придется проходить все условности праздника, – и, как показалось ему самому, жалко улыбнулся.

Красавица, видимо, пожалела его и все же решила поддержать разговор.

– Почему? – спросила она его и снова отвернулась, оглядывая зал.

– Ну, Федя и Злата сегодня крупно поругались, – тоже односложно ответил Артем, понимая, что разговор не заладился. Но Айгуль, как ни странно, все же проявила к разговору интерес.

– Из-за такой мелочи, как голуби, свадьбу не отменяют, – сказала девушка и впервые улыбнулась своему собеседнику.

– А при чем тут голуби? – удивился Артем.

– Ну как же, сегодня кто-то убил голубей, которых принес Федор для праздничного запускания в небо, – ответила девушка.

– Нет, я про это не знал, – смутился Артем. – Как жаль голубей, кто же их так?

– Неизвестно, – равнодушно пожала плечами красавица. – А вы про что говорили?

– Ну… – замялся Артем, только сейчас понимая, что зря поднял эту тему.

– Да ладно, – поддержала Айгуль его. – Говорите, мы семья, здесь все про всех всё знают.

– Я про сегодняшний инцидент, – сказал Артем, перейдя на шепот. Он наклонился к девушке чуть ближе, боясь, что их услышат. – Федор застал Злату и Ники целующимися в комнате.

Айгуль никак не отреагировала на сообщение, продолжая сидеть с равнодушным лицом, и Артем для полной убедительности добавил:

– Федя сказал, что он знал, что у них были отношения, но думал, что они закончены. Оказывается, нет.

– И зачем тогда эта показуха? – спросила Айгуль, обведя взглядом зал.

– Я не знаю. Возможно, они сегодня нам и объявят, что расстаются и свадьбы не будет, – пожал плечами Артем. – А может быть, он простит ее. Федор очень любит Злату, очень, так любить нельзя. Однажды один очень мудрый человек сказал: «Любовь может быть только взаимной. Все, что происходит лишь с одной стороны, – болезнь». И знаете, Айгуль, я полностью с ним согласен.

Но она уже, казалось, его не слушала. Зал все больше наполнялся людьми, играла фоновая музыка, люди улыбались.

Артем же, замолчав, не мог проглотить гадкое чувство, которое стояло у него в горле. То чувство, когда кажется, что ты предал друга ради желания показаться интересным собеседником, а оказался просто сплетником.

* * *

Янис видел растерянные глаза мужчины, который держал в окровавленных руках арбалет, и пустые глаза трупа, по груди которого растекалось алое пятно крови. «Ну почему со мной?» – промелькнула трусливая мысль в голове. Дальше, как блохи на дворняге, запрыгали другие: «Что делать?», «И документы не успели привезти», «А ведь он мне нравился, тот, который с арбалетом», «Веселье закончено, начинается ужас». И последняя мысль, как итог его приключению: «Валентину убью».

А ведь так хорошо все начиналось.

Зал был украшен и светился огнями, от утренней трагедии ничего не осталось, а голуби-новобранцы уже сидели в клетках, тех, что стояли на столике у окна. От красных салфеток и белых скатертей с полным убранством праздничного стола создавалось впечатление, что они не в обычном коттедже сочинского жителя, а в респектабельном ресторане Москвы. Официанты незаметно, как им и положено, обслуживали зал, а гости наслаждались пафосностью момента. За центральным столиком, куда непроизвольно были направлены все взгляды, сидели Злата со своим женихом Федором, Янис уже был знаком с ними немного. Отец Киры – Павел Петрович, его он тоже видел утром рядом с казненными голубями, – и ее мать. То, что это Ольга Леонидовна Гусь, Янис понял, даже не спрашивая у Киры, потому как это была точная копия Златы, только на тридцать лет старше. Те же золотые волосы, те же огромные голубые глаза и очень тонкая фигура с какими-то фарфоровыми ручками и ножками.

Кира, видимо, увидев его повышенное внимание к матери и уже привыкнув к такой реакции, сказала, не дожидаясь вопроса:

– Я всю жизнь думаю над этой дилеммой, – грустно усмехнулась она, – но, видимо, все прозаично – мне попросту меньше повезло, я похожа на отца.

Янис промолчал, он не нашел и этого сходства: у Павла Петровича был огромный нос и маленькие глаза, а Кира не могла похвастаться ни первым, ни вторым явным недостатком. Вообще, сегодня она выглядела ярко. Янис сразу понял, в чем ошибка этой пресной, как ему сразу показалось, девушки – она никакая. В ней не было дерзости, вызова – ни во внешности, ни в характере. И если с характером уже ничего не сделать, то внешность вполне реально исправить. Девушка-парикмахер не подвела: вместо тусклых волос непонятного русого цвета, которые по причине свой тонкости висели сосульками, обрамляя большой лоб, сейчас было каре черного как смоль цвета с грубой челкой и острыми краями. Глаза, казавшиеся до этого тоже бесцветными, заиграли на фоне прически и стали казаться ярко-карими, кожа словно хвасталась своим бронзовым загаром, который до этого был незаметен. Подытожил образ наряд, который выбрал для Киры Янис – белое платье, легкое и воздушное, как противовес ее строгому образу. В общем, Кира сегодня на ужине была едва ли не красивее невесты и матери, но, по привычке чувствуя себя серой мышью, не замечала этого и жутко стеснялась удивленных взглядов и возгласов родственников.

– Вон там за левым столом, – тихонечко говорила Кира, – папина родная сестра Нора.

– Помню. Та, что высоко оценила мое заикание. Могли бы не сыпать соль на рану, я таких людей не забываю, а записываю в определенную тетрадь, – веселился Янис, у него почему-то вдруг сделалось прекрасное настроение. – С Глебом я тоже знаком – странный тип, похож на полицейского или мажора, наглый и самовлюбленный. А еще я чувствую, как ему не нравлюсь, а это странно, я обычно всем нравлюсь, есть у меня такое врожденное свойство. Я жутко обаятельный. Как думаете, дело в ожогах от солнца на лице или тут что-то личное и он не любит вас? – поинтересовался Ян для справки. – Кстати, последнее предположение мне кажется логичнее всего.

– Я думаю, все-таки дело в вас, – сказала Кира. – А в целом про Глеба вы правы: он побывал и тем и тем, – засмеялась девушка тихо. – Когда тетка вышла замуж за француза с большими деньгами, Глеб был мажором, до того времени, пока не появился новый муж Ники, он справа от Норы, потом она лишила его содержания. Позже Глеб учился в академии ФСБ, но его оттуда выгнали на третьем курсе. Была какая-то нехорошая история, подробностей не знаю. Так что он и мажор, и мент.

– А отчим выглядит как пасынок, – прыснул Янис. – Правда, несколько красивее.