Лошади резво забежали во двор, радуясь окончанию путешествия, пожалуй, больше, чем сами седоки. Кучер завёл их под навес, ласково потрепал по холкам и пообещал скоро вернуться. Затем помог Ранекке спуститься на землю.

– Если хотите, можете привести себя в порядок в моём закутке, пока я буду распрягать и обхаживать своих коняшек, – предложил он.

Женщина с благодарностью приняла предложение. Корт подвёл её к двери в дальнем конце тёплой конюшни. За дверью оказалось небольшое помещение, всё пропахшее свежим сеном. Металлическая печурка, небольшой топчан с соломенным тюфяком на нём, стол, сколоченный из струганых досок, и чурбанчик вместо стула составляли всю его обстановку. Госпожа Пасквик огляделась в этом великолепии. Но выбирать не приходилось, она устало поблагодарила гостеприимного хозяина и, после того, как он вышел, раскрыла свой саквояж. Вещи, находящиеся в нём, тоже промокли и, конечно же, помялись. Но те, что были на ней, были к тому же заляпаны грязью и выглядели ещё хуже. Выбор был невелик, пришлось натягивать на себя слегка помятое вечернее платье и уже на себе разглаживать его руками. Множество шпилек в тщательно уложенной утром причёске только усиливали тупую головную боль, и Ранекка с облегчением распустила волосы, пройдясь по ним щёткой, отчего они влажно заблестели. Напоследок она сунула ноги в изящные лодочки на довольно высоком каблуке и, не имея возможности посмотреться в зеркало, сочла себя готовой к выходу.

Вскоре за дверью раздался голос Корта:

– Леди, я освободился, вас проводить?

И женщина открыла дверь, сделав шаг навстречу своей судьбе. Кучер, глянув на неё, смущённо закашлялся и произнёс:

– Я предупредил мажордома, он проводит вас к господам.

Ранекка отважно последовала за своим сопровождающим. Он провёл её через большой двор, уныло мокнущий под непрекращающимся дождём, а затем открыл добротную дубовую дверь, за которой распространялись умопомрачительные запахи из находящейся неподалёку кухни. Корт свернул в другую сторону от столь притягательных запахов, в конце небольшого коридорчика нашу путешественницу поджидал величественно разодетый невозмутимый мужчина. С таким количеством позумента он мог быть или императором или мажордомом. Поскольку вряд ли её вышел встречать сам император, значит, это был всё же мажордом.

– Как прикажете доложить? – чопорно спросил он.

– Ранекка Пасквик, – смутившись от его величия, произнесла Ранекка.

Мажордом проводил женщину в небольшую гостиную и удалился. Только оставшись одна, она вспомнила, что даже не поблагодарила кучера, доставившего её в поместье. Ну да ничего, ещё не единожды представится такая возможность.

Ранекка уже устала ждать, боясь присесть в своём намокшем, пока она шла через двор, платье, на изящные креслица, обитые светлой шёлковой тканью. Наконец дверь открылась и в комнату вплыла, иначе не скажешь, красивая статная женщина лет пятидесяти, видимо, хозяйка этого поместья и мать троих холостых претендентов на руку девицы Пасквик.

– Добрый вечер, – приветливо поздоровалась вошедшая. – Я Элоиза Скренвидж. Вы хотели меня видеть? – и она замолчала в ожидании ответа.

Гостья растерялась. В своих мечтаниях она представляла, что как только она появится около поместья, ей навстречу выедет крепкий широкоплечий мужчина её мечты, обязательно на белом горячем жеребце. При виде её он сразу всё поймёт. Дальше её мечты не заходили. Жизнь продолжала вносить свои каверзные коррективы в её планы. Хозяйка с дежурной улыбкой рассматривала Ранекку, терпеливо ожидая от неё ответа. Пауза затягивалась. И госпожа Пасквик решилась. Всё равно правда рано или поздно выплывет наружу.

– Я – Ранекка Пасквик, – начала гостья свой рассказ, медленно подбирая слова. – Девица Ранекка Пасквик, – решила уточнить она. – Видите ли, что уж скрывать, я уже не та молодая девчушка, какой была несколько лет назад, и мне давно пора подыскать себе пару для создания семьи. Требования к будущему партнёру у меня достаточно строгие, меня не устроит абы кто. Я ждала. Я долго ждала, что встречу его, пока не поняла, что нужно брать это ответственное дело в свои руки. В конце концов, я обратилась к профессиональному столичному магу-аналитику, чтобы она составила мне расчёт моей брачной партии, – Ранекка замолчала.

– И что? – вежливо спросила леди Скренвидж.

– По этому расчёту выходит, что мой жених должен быть здесь, в этом поместье, – смущённо созналась претендентка в невестки.

– Вы хотите, чтобы я занялась обустройством вашего брака? – поинтересовалась хозяйка поместья.

– Я… я решила, что мой суженый один из ваших сыновей, – раскрылась до конца гостья.

– Что? – у леди Скренвидж совсем не аристократически приоткрылся рот.

– Но ведь расчёт… – пыталась спасти положение Ранекка.

– Моему старшему сыну недавно исполнилось двадцать семь, и он счастливо помолвлен. А вам, простите за бестактный вопрос, сколько лет?

– Чуть больше тридцати, – скромно ответила гостья.

– Я, конечно, могу понять ваше рвение обрести своё счастье, но всё же не думаю, что его могут составить мои младшие сыновья, – с сомнением произнесла леди Скренвидж. – Но, чтобы между нами не осталось недоразумений, я, если хотите, могу пригласить их сюда.

– А вас это не очень затруднит? – надежда всё ещё не хотела покидать госпожу Пасквик. – А можно тогда пригласить и старшего?

Леди Скренвидж взяла архаичный серебряный колокольчик, раздался мелодичный звон, после которого в гостиную зашёл важный мажордом.

– Рокоуз, – обратилась женщина к вошедшему, – попросите моих сыновей явиться сюда. Всех.

Дворецкий величественно склонил голову и вышел. Темы для разговора у таких двух разных женщин не было, и они молчали, думая каждая о своём. Неизвестно, что было в голове у великосветской леди, но Ранекка только сейчас начала понимать, какой авантюрной от начала и до конца была её затея. Стать невесткой этой утончённой леди? Какая глупость! Ну как ей вообще такое могло прийти в голову! Что она здесь делала бы? Да она же до жути боится этого монументального дворецкого! А вдруг они вхожи к самому императору? Да и вообще. Леди вон какая изысканная. А она? Казавшееся ранее очень роскошным вечернее платье, сшитое собственноручно, казалось жалким в этой гостиной. Женщина искренне порадовалась, что её глупая шляпка потеряла свой вид и по этой причине была оставлена на конюшне. Госпожа Пасквик уже поднялась, чтобы поблагодарить хозяйку за уделённое время и уйти, когда за дверью раздались голоса, и в комнату, постучавшись и получив разрешение матери, вошли трое парней.

– Мама, вы звали нас? – спросил самый старший из них, белокурый, такой же изящный, как и мать, но по-мужски красивый молодой человек.

– Да, я хотела…

– Можно я пойду? – невежливо перебила хозяйку Ранекка и, обогнув несостоявшихся женихов, вышла из комнаты.

Она, не замечая ничего вокруг, шла по коридору к выходу. Мыслей в гудящей голове не было совершенно. Хотелось только одного – забраться в горячую-прегорячую ванну, а потом в постель. Желательно под несколько одеял, чтобы спрятаться под ними с головой и больше никогда не видеть этот жестокий мир. Анадэй и Райна будут выражать сочувствие, за спиной хихикая над её глупой попыткой устроить собственную судьбу. Наверняка ехидная невестка расскажет всё соседям. Слёзы, текущие по щекам, смешивались с холодным дождём, но Ранекка не замечала ни слёз, ни дождя. Ей казалось, что в её голове крутится огромный кусок ваты. Постепенно заполняя всё новые уголки, он всё увеличивался, вознамерившись заполнить собою весь мир. Когда это случится, голова лопнет.