- Простите, задержалась, - отодвигает Полина стул, и наши натянутые лица не остаются для не замеченными. - Что-то случилось?

- Полин, мы... - начинает Алекс, но я его перебиваю.

- ...извиняемся, что мне стало плохо. Доставили тебе неудобства.

- Господи, да что за глупости, - смотрит она то на Алекса, то на меня. - Я, конечно, понимаю, что он за тебя переволновался, но это вовсе не повод тут же везти тебя домой и запереть в четырёх стенах. Ох уж эти беременные мужчины! - улыбается она и уверенно усаживается напротив. - Никуда я вас не отпущу, и не мечтайте.

- Полина Александровна, - окликает её девушка в фирменной одежде с деревянным подносом в руках. - Там к вам по поводу дегустации.

- Ух, как они не вовремя-то, - она снова поднимается. - Алёночка, будь добра, обслужи пока моих друзей, - показывает она руками. - Это Алекс Берг, его жена Виктория. Алёна, мой лучший сомелье. Так что вы в надёжных руках.

И она уже отворачивается, чтобы уйти, когда эти надёжные руки ставят на столик поднос и его высоким бортом сталкивают на пол мой притаившийся с краю телефон.

И он не просто падает, он ударяется углом о плитку пола и разлетается на куски, осколки стекла, запчасти.

Алекс кидается их собирать, несчастная Алёна в ужасе зажимает рот рукой, а невозмутимая Полина восклицает:

- На счастье!

Только мне в её довольной улыбке уже мерещится какой-то умысел.

22. Алекс

- Ну, тут без вариантов, - складываю на стол осколки телефона. - Зато наконец-то купим тебе новый. Как ты ни сопротивлялась, а ему давно пора было на свалку.

- Простите, - расстроенная Алёна мнётся, не зная, что ей делать.

- Ничего не вздумайте покупать. У меня как раз есть лишний телефон, - вмешивается Полина, глядя, как моя девочка вздыхает над погибшим сотовым, как над живой искалеченной судьбой. - Я как раз собиралась презентовать его Алёне за хорошую работу, но раз такое дело...

Холод в её ровном голосе даже меня заставляет приосаниться. А она, оказывается, не так уж мила и нежна, эта Полина Александровна. И должность, и положение, конечно, обязывают, но как естественно у неё это получилось: она и бровью не повела, когда вроде и не лишила ничего своего сомелье, но в то же время и наказала.

- А кем был её муж? - спрашивает Вика, когда Полина уходит, и Алёна, налив положенное в огромные бокалы, в очередной раз извинившись и покаявшись, тоже удаляется.

Какая-то мрачная решимость появилась в Викином лице. Но пусть что угодно, пусть и дальше на меня рычит, пусть вредничает, только не льёт слёзы по утраченной реликвии. Она мне выброшенную кровать-то ещё не простила. Хорошо, что хоть этот телефон разбил не я.

- Я знаю только про его страсть к вину, - принюхиваюсь, стараясь уловить букет, но, как обычно, мне просто вкусно пахнет и не более.

- А про страсть к охоте? - показывает Вика на фотографии, развешенные по той стене напротив, где каждая бутылка - в отдельной ячейке, как наседка в гнезде. - Это же он? Такой высокий, сухопарый, в возрасте.

После пары капель бордового напитка моя девочка немного успокоилась и даже повеселела, если так можно сказать про её злорадство. А судя по интересу к семейным реликвиям Винного дома «Купаж», даже передумала спасаться бегством.

- Давай поближе рассмотрим, - мы встаём и прямо с бокалами в руках идём к стене.

Долго ходим молча, и оба останавливаемся у фотографии, где суровый господин Орлов держит за задние лапы подстреленного зайца. Вика гневно сопит, а я только пожимаю плечами.

- Ненавижу охоту, - отвожу её в сторонку от неприятного зрелища.

- Я тоже. А вот мой муж, к сожалению, любил, - Полина вырастает рядом, словно из ниоткуда, ведёт нас обратно вдоль стены и без наводящих вопросов даёт пояснения: - На крупную дичь не охотился, но вот даже мелкой, а похвастаться любил. Здесь с собаками, кстати, это они трюфели искали, - улыбается она, глядя, как Вика недовольно морщится. - Никто кроме сумчатых грибов не пострадал. Твой новый телефон, - протягивает она сотовый.

Даже до того, как она его принесла, я уже знал, что это будет за телефон. И не ошибся.

- Нет, нет, я не возьму, - уклоняется от подарка Вика. - Лишить девушку премии из-за случайной оплошность я не могу.

- Это телефон Алекса, - и не думает тушеваться Полина. - Я ему в больницу купила, думала, что у него всё украли. Да и Алёну я так, для порядка пожурила, не переживай. Иначе нельзя. Тут только слабость прояви, и бокалы будут подносами ронять, и бутылки коллекционного вина за пару тысяч долларов начнут из рук падать.

Забавно было бы посмотреть как они спорят, но Вика как-то подозрительно быстро соглашается и телефон берёт. Эх, их бы в бассейн с желе! Но он, похоже, отменяется. Всё же предусмотрительно отхожу в сторонку. Как раз к витрине с коллекционными винами. Рассеянно скольжу глазами, пока не натыкаюсь на ценник под знакомой бутылкой. Сколько? Подхватываю выпавшую челюсть двумя руками.

- Восемьдесят тысяч? - ошарашенно поворачиваюсь к Полине. - Эта отрыжка кометы Галлеи реально столько стоит? Это же та самая, что мы пили в больнице?

Силюсь прочитать французские буквы, но их слишком много для того названия, что сохранилось у меня в памяти.

- Нет, это Шато О-Брион девяносто второго, а то было восемьдесят пятого и стоило больше ста.

- Вот ты... сумасшедшая, - развожу руками.

- В больнице? Вино? - удивлённый, но скорее укоризненный взгляд Вики тут же заставляет пожалеть о том, что я не всё успел рассказать.

- На самом деле пила в основном, я, - поворачивается к ней Полина. - Алекс только нюхал, пытаясь уловить букет. Кстати, в том, что вы сейчас пьёте, есть похожие нотки.

- Надеюсь, оно сто тысяч не стоит, - тянет носом над тонким стеклом Вика.

- Нет, оно подешевле. Что чувствуешь?

- Я не разбираюсь. Но мне пахнет табаком, шоколадом, чем-то древесным.

- У тебя отлично получается. Всё очень правильно, - забирает Полина бокал у меня и тоже принюхивается. - А ещё немного чёрной смородиной, мхом, даже прелой листвой, - делает она глоток из моего бокала и словно катает вино на языке, - есть даже немного трюфелей.

Чёрт! А бассейна с цветным желе всё же очень не хватает. Она же это явно специально. Ведь видит, что Вика ревнует и провоцирует. Но как непринуждённо у неё это выходит. Как интимно: оставить след помады именно там, где к стеклу только что прикасались мои губы. Невольно даже хочется их облизнуть. И лишь лёгкое ироничное движение изящных бровей моей девочки говорит о том, что вызов принят.

- А у вас один магазин? - допивает Вика одним глотком. И я только сейчас замечаю, что один держал бокал неправильно: облапав всей пятернёй чашу. Моя потрясающая жена, держит бокал за тонкую ножку и, наверное, никогда не перестанет меня удивлять вот такими знаниями, а ещё своим темпераментом. Потому что, вручив бокал, она впивается в мои губы жадным поцелуем.