Малыша Трентона выписали, теперь ответственности прибавилось, ведь в доме маленький человек, требующий постоянного и особого внимания. Я практически полностью забрала на себя ребёнка, то есть персонал по факту слоняется без дела. У меня нет особого доверия к няням по той причине, что ни одна из них не имеет медицинского образования. Надо будет поговорить с Хоуком, чтобы отправил их на некоторое время в отпуск. Погрузившись в заботу о ребёнке, я, по-моему, даже не заряжала свой телефон, у моих родителей и Троя есть номер и адрес этого дома, поэтому если что-либо случится, у них есть все, чтобы меня найти.

Отец Хоука чувствует себя немного лучше, но меня смущает то, как именно он выглядел в день, когда ему стало плохо. Его врач предположил возможное отравление, спровоцировавшее сердечный приступ. То есть в карточке написали официальный диагноз, но толком разобраться в причине не могли, так как анализы не показывали ровным счётом ничего. Все было похоже на гастроэнтерологическое отравление, затем дыхательную недостаточность. Они отправили тест на дифференциальную диагностику, чтобы опровергнуть присутствие яда в организме. Анализ крови берут каждый день, для контроля концентрации добавляют антитела, помеченные ферментами, для выявления причины приступа.

У меня есть некоторые подозрения, но пока не решаюсь их озвучить. Очень странно, что человек, придерживающийся здорового образа жизни, в один момент оказывается в больнице. При том, что постоянно следит за своим здоровьем. Побеседовав с лечащим врачом, витиевато отвечавшим на вопросы, я вернулась к мистеру Реймонду и осмотрела его. Отёк на его лице начал спадать, но нависшее веко и малая подвижность глазных яблок настораживала. Мне ещё не приходилось сталкиваться с подобным. Именно поэтому я не могу никому доверить ребёнка. Что если в доме заговор, и все сделано намеренно? Больше всего я подозреваю Райли, именно она кормит всех. Хотя стаж её работы в этом доме более пяти лет. Почему она не сделала этого раньше?

Сегодня замечательная солнечная погода, поэтому я вынесла ребёнка на улицу, расстелила плед на мягкой траве и настроилась на отдых. Солнечные лучи грели ребёнка, спящего в люльке, пока я наблюдала за Хоуком, раздававшем поручения садовнику. На его локтевом суставе все ещё висела корзина с едой, приготовленная нами для пикника. С серьёзным видом он расхаживает по лужайке и указывает на проплешины, образовавшиеся на газонной траве. Я думала, он уедет на работу или будет занят в своём кабинете, но Хоук решил провести день с нами. У него был ко мне разговор, который он видимо откладывал. И именно поэтому так раздражён.

Снимаю с Трентона носочки и штанишки, освобождаю его нижнюю часть тела от памперса, чтобы ребёнок получил витамин Д, коже необходимо отдыхать. Хоук широким шагом направляется ко мне, и я сажусь ровней, выпрямляю спину. От него можно ожидать чего угодно, тем более, когда он так напряжен.

– Не перевариваю, когда меня не слушают, – ворчит он. – Кажется, люди в этом доме при виде меня превращаются в глухонемых.

– Так ты сделал бы лицо попроще, убрал бы этот мрачный взгляд и главное командный тон в голосе, – отвечаю ему, приподнимаюсь с колен и забираю корзину. – Что это?

– Без понятия. В последний момент нашёл на одной из полочек с заготовками Райли какие-то консервы, думаю, это очень вкусно, – рассматриваю обычную пластиковую ёмкость. – Отец любит персики в собственном соку, может, и ты попробуешь, – он ковыряется в своём телефоне, садится на плед, вытянув перед собой длинные ноги.

– Домашние консервы это хорошо, но я опасаюсь есть подобный продукт в солнечный день. Слишком велика вероятность испортиться, – во мне говорит доктор, такие вещи надо есть с опаской, ведь любые консервы при неправильном хранении могут стать причиной заражения. – Какие новости из лаборатории?

– Убери тогда в сторону, потом выкинем. В лаборатории Дерек занимается выращиванием части трахеи из стволовых клеток Трентона. Постоянно чем-то поливает. Я не особо в этом силен, видел только маленький пластиковый огрызок от бутылки, спаянный под размер трахеи ребёнка, – берет сэндвич, который я ему предлагаю.

– Я думаю, он бесподобный. Выяснить все касаемо подобного эксперимента, созвониться со всеми… – вытягиваю козырёк на качалке малыша, закрываю от солнца, святящего в глаза.

– Бесподобный – я, а он толковый. Не надо говорить при мне такие вещи, это раздражает, – я давлюсь куском хлеба. – У тебя все-таки есть парень? – он надевает очки, откидывается на локти, развалившись полулёжа. – Расскажешь о нем?

– Здесь у вас исповедальня? – я не вижу за очками его глаз, но догадываюсь, что смотрит он именно на меня. – У меня нет парня.

– Ты говорила. Однако я не очень верю тебе. Как ты это объяснишь? – пытает он меня.

– А почему я должна тебе объяснять? Твоё богатое воображение и желание все знать, не сыграет никакой роли, – приподнимаю бровь, мне начинает нравиться наша постоянная словесная перепалка.

– Потому что ты живёшь здесь, – нагло отвечает он. – Только попробуй сейчас сказать, что можешь уехать. Я только что отослал всех нянь.

– Вот так значит? И теперь мне полагается ещё и их жалование? – я улыбаюсь ему, поправляю очки, убираю волосы в низкий хвост и натягиваю бейсболку. – И что ты сделаешь, чтобы меня остановить?

Он приподнимает одну бровь, на лице появляется кривая усмешка, делая ситуацию комичной. Пальцами стучит себе по подбородку, наклоняется немного ко мне, я делаю то же самое.

– Привяжу тебя, в этом у меня есть опыт.– я приоткрываю рот, – Или сменю код сигнализации, – его лицо все ближе, тяжело сглатываю, кажется, мы уже не играем в кто кого. Расстояние между нашими губами минимальное, я чувствую его дыхание на своём лицо, зачарованно облизываю губы. – На дополнительное жалование не надейся, именно ты вынудила меня отправить их по домам. А я ведь с ними даже не познакомился.

– Какая трагедия, мистер Карпентер… А ведь была такая возможность затащить их постель, – он прислоняется своим лбом к моему, проводит пальцами по губам.

– У меня есть желание затащить туда только тебя, – Хоук наклоняет голову и прикусывает мою нижнюю губу, я хватаю воздух и выдыхаю.

– Извините, – раздаётся за спиной Хоука, – Мисс Саттон, вам снова звонят. Мистер Карпентер, я не могла не сообщить об этом, так как мужчина требовал услышать мисс Саттон, иначе грозится вызвать полицию.

– Снова? О, Господи Боже, это он тот парень? И ты не говорил об этом! Это же мой брат Трой! – встаю с колен, поправляю сарафан. – Извини, Хоук, но ты свинья, мог бы спросить меня, а не динамить моего родственника. Я оставлю вас ненадолго.

Хоук падает сначала на локти, затем на спину, закидывает руки за голову и ничего не говорит. Раздражение на его лице снова становится заметным, он поджимает губы и отворачивается от меня. Пока я иду к дому, Райли семенит следом. Странно, что женщина будто гоняется за нами и постоянно следит. Уж не знаю, зачем сообщать пришла именно она, ведь есть другие люди в доме.

– У вас отношения с мистером Карпентером? Он потребовал не рассказывать вам о звонках, – я оглядываюсь женщину.