– На меня-то не злись, – хмуро отчитала дочь ректора.

– Извини. – Я остановилась, чтобы хоть на секунду прикрыть глаза.

Что делать? Как я должна поступить? И почему эта девушка повсюду со мной? Мы познакомились этим утром, а Дарла ходит за мной, будто мы подруги закадычные. Подозрительно.

– Игра обязательна, ты подписывала договор на обучение, там есть пункт касаемо Герадовой ночи. Будучи одиночкой, ты могла бы не участвовать. Игра проходит каждый год, и можно пропустить три из пяти, не больше. Но теперь ты в команде, и если не примешь участия, тебя исключат, – с долей безразличия поведала Дарла.

– Ну разумеется! – Мой возглас прозвучал как ругательство.

– Ты о чем? – поинтересовалась Дарла.

– Этот гаденыш все продумал, – прошептала я.

– Гаденыш? – дочь ректора нахмурилась. – Некромант, что ли?

Я кивнула, погружаясь в мысли. Мне придется поговорить с Лефевром. Клянусь, некромант добьется того, что я просто кинусь на него с искренним желанием придушить.

Но о чем поговорить? Спросить, почему он назначил Ириду мишенью? Если свое включение в команду я еще могла объяснить, то насчет подружки Ивонны мозг откровенно пасовал. Может, она лично насолила некроманту?

– Я не знаю, что между вами, но в лицо его лучше так не зови, – предостерегла Дарла.

Я посмотрела на девушку и хотела уже произнести глупое «почему», но опомнилась и вновь кивнула, соглашаясь.

Мы стояли в стороне и уже опаздывали на занятие, но, судя по всему, почти все студенты академии не явятся вовремя. Дарла стояла, оглядываясь по сторонам. Она давно могла уйти, но по каким-то причинам все еще находилась рядом.

– Ты слишком много мне помогаешь… Для первого дня знакомства, – резко сказала я, заметив, как дернулось лицо дочки ректора, прежде чем снова стать бесстрастным.

Я уставилась на Дарлу, прожигая в ней дыру, и девушка поняла, что прокололась.

– Верно. Много, – согласилась она недовольно.

Лицо ее вновь скривилось, словно она увидела нечто отвратительное. Я готовилась услышать продолжение.

– Да, у меня есть свои цели, – наконец изрекла Дарла, в ее глазах вновь заплескалась ненависть, но теперь эта эмоция была яркой, не приглушенной. – Ты можешь принять мою помощь или нет. Скажу одно: вредить тебе я не собираюсь. Мои намерения связаны напрямую с отцом.

Дарла посмотрела в сторону.

– Отец – это ректор академии? – вкрадчиво спросила я.

– Да, – неохотно откликнулась девушка и с долей сарказма добавила: – Не у тебя одной проблемы с родственниками.

Тело Дарлы было напряжено, челюсти сжаты, каждое слово звучало резко, словно сказанное через силу.

– Ладно, – сказала я. – Но со временем я захочу узнать подробности.

Каждый имел право хранить секреты, но, надеюсь, ее тайны не столкнутся с моими. Соприкосновение станет ошибкой, моим проколом. Но на данный момент я нуждалась в союзнике.

– Посмотрим. Ничего не обещаю. – Дарла склонила голову, и черные волосы вновь скрыли ее лицо.

– Раз мы поговорили откровенно… Расскажи, что происходило до того, как я потеряла память? – Странное предвкушение разлилось по венам. Всю неделю я жила предположениями, которые наконец-то могут быть опровергнуты или подтверждены. Пусть только попробует завести шарманку про то, что она ничего не знает…

– Ладно. – Дарла оглянулась по сторонам. – Только пойдем отсюда. Раз уж прогуливаем занятие, то не у всех на виду.

В этом я с ней была полностью согласна. Мы вновь вернулись в главный замок, только через другой вход, который вел напрямую к пустующим коридорам западной башни. Я была напугана, когда попала сюда в прошлый раз. Неприятные воспоминания всколыхнулись вновь, спина заныла.

Я настороженно оглядывалась, чувствуя себя неуютно, будто опять оказалась в ловушке.

Докатилась, теперь меня пугают безлюдные места.

– Не в первый раз здесь? – спросила Дарла.

– Да.

– Случайно забрела?

– Почти, – уклончиво отозвалась я.

Мы дошли до самой башни, но подниматься не стали.

– Я ведь с нее упала? – спросила я, с непонятными ощущениями глядя на пыльные ступеньки.

– Да, – откликнулась Дарла, и не думая останавливаться.

Камень рассекали мелкие трещинки. Они, будто насмехаясь, напоминали о моей треснувшей жизни. До и после…

Может, осмотреть верхний этаж башни? Вдруг я увижу то, что остальные пропустили? И тогда правда раскроется, подобно шкатулке, являя все грязные тайны. А я отправлюсь домой, прочь из этого ада…

«Ты не в сказке, Эмма, и особенной тебя не назовешь. Всего лишь душа, застрявшая в чужом теле», – подумала я, прогоняя навязчивые сладкие мысли.

Еще не время, я обязательно загляну наверх, но позже.

– Где ты?! – шикнула из-под лестницы Дарла.

– Иду.

Девушка расположилась на широкой лавке, облокотившись на стену, кинула свою сумку рядом и вытянула ноги. Причудливым образом запах сырости исчез, хотя я была уверена: стоит выйти в коридор, он снова ударит в нос.

– Если мы решили здесь спрятаться, разве остальные студенты не могут поступить так же?

Мне не нравилась эта часть замка, и я ничего не могла с собой поделать.

– Могут. Поэтому говори тише.

Рука Дарлы скользнула в боковой кармашек сумки, вытаскивая оттуда холщовый мешочек с конфетами малинового цвета.

Я окинула взглядом ее позу, скамейку и весь закуток, куда пыль, казалось, никогда не заглядывала.

Как часто она прогуливает занятия?

Мы учились вместе, но я не следила за ней. Меня волновали записки, падающие на мой стол, а у девушки было алиби – когда я получила первое послание, Дарла находилась рядом. Поэтому она ускользала от моего внимания.

– Ты часто здесь бываешь. – Голос звучал неоднозначно, я до конца и не решила, вопрос это или утверждение.

– Достаточно часто, – ответила Дарла.

– Ясно, – я села на краешек лавки, – давай начнем.

– Хорошо. Что именно ты желаешь узнать? – Девушка отложила конфеты. – Ответ «все» не подойдет. Поконкретнее.

Я задумалась, мысли закружились пчелиным роем. Пару раз моргнула, прогоняя оцепенение и тщательно подыскивая верные слова.

– С чего все началось? Как я оказалась в таком плачевном положении? Почему против меня столько людей?

Мой голос звучал как стекло – ровный, бесцветный. Я смотрела на свои руки, лежащие на коленях, и не могла понять, о ком спрашиваю: о себе или Конкордии?

В горле встал ком. Жалость к себе зашевелилась подобно змее, пытаясь вновь отыскать путь к сердцу. Уничтожить ее мне не хватало сил, приходилось просто отгораживаться от эмоций.