Вдруг Лере стало хуже. Она так и не вернулась в сознание, а тут у нее еще упало давление. Врачи уже не знали, что делать, чтобы помочь Лере. В конце концов, главврач сказал, что спасти Валерию может только чудо.

Это было ужасно – знать, что умирает близкий человек, а ты ничем не можешь помочь. Ксюша ежедневно ходила в больницу в надежде услышать, что произошли изменения в лучшую сторону, но… ничего не менялось. Давление по-прежнему оставалось низким и сознание не возвращалось.

На Антона было тяжело смотреть. Он совершенно высох, как-то почернел и измучился. От жизнерадостного, смешливого и подвижного парня осталась одна тень.

Однажды зайдя в больницу Ксюша застала Марка. Его она в эти тяжелые дни почти не видела, хотя знала, что он тоже регулярно приходит узнать, как Валерия. К тому же Антон жил в его квартире. Но чаще всего Ксю приходила после ухода Марка. А в этот раз они столкнулись прямо у входа.

– Привет, Марк, – проговорила Ксю.

– Привет. Как ты?

– Ужасно. Не люблю жаловаться, но я устала. У меня нет сил, я не могу поверить, что врачи ничем не могут помочь Лере.

Марк вздохнул.

– Было бы, наверное, легче, если бы все произошло разом. Вырвано все сразу, с корнем… чем так, мучительно и долго… – произнес он. – Я никогда не желал смерти Лере и сделал бы все, чтобы произошло чудо, и она выжила, но как может смерть быть такой безжалостной! Сколько можно пилить нам всем нервы! Лично я бы не хотел, чтобы из-за меня столько времени страдали и переживали дорогие мне люди…

– По правде, я бы этого не хотела тоже. Идем?

– Идем?

Перепуганный бледный Антон расхаживал по коридору. С Лерой что-то произошло, какие-то изменения, врачи увезли ее в реанимацию и уже два часа не выходили.

– Мне страшно, – сказала Ксю вполголоса, останавливаясь у окна. Ей было очень холодно, мучило острое чувство скорой потери.

Марк подошел к ней, сжал ее ледяные руки. Ксюша на секунду подняла на него глаза и порывисто прижалась к нему. Больше двух недель она была спасительницей для всех, к ней приходили, жаловались, плакали у нее на плече, и никому не приходило в голову, что ей тоже тяжело и больно. Все привыкли видеть Ксюшу сильной, уверенной и решительной. Только у Марка никогда не было иллюзий относительно ее силы, он всегда понимал, что ей как никому другому нужна помощь. Поэтому он и обнял ее так сейчас. Так, словно передавал ей часть своих сил.

Антон, словно устав, вдруг сел на скамейку у стены и закрыл лицо руками. Дверь реанимационной палаты открылась и оттуда вышло трое врачей.

– Лера умерла? – выкрикнул Антон.

– Нет, нет… но…

– Почему вы меня к ней не пускаете? Она может погибнуть, так и не узнав, как она нужна мне, как я ее люблю! Я хочу зайти к ней!

– Вы можете зайти, – вздохнул, сказал врач и кивнул Марку с Ксю. – И вы тоже.

В реанимации было сумрачно, горело лишь одна светящаяся пластина на потолке над столом медсестры в углу. Печальная троица приблизилась к кушетке, где лежала Лерка. Все слишком хорошо понимали, что значит разрешение зайти к человеку, который находится между жизнью и смертью.

Перед Леркой проплывали день и ночь, которых она не осознавала. Вокруг нее суетились люди, что-то говорили, делали, но ей все было безразлично. Она не могла сообразить, где находится – последнее, что девушка помнила – это неумолимо приближающийся грузовик и свой собственный ужасный крик. Если она ехала на мотике, то почему сейчас она вроде в какой-то комнате? Ни адского пламени, ни райских садов Лера не видела, хотя по идее должна была видеть то или то, если умерла. А если не умерла…

Временами все вокруг нее темнело, Лерка словно проваливалась в бездну, куда-то летела сквозь темный тоннель, мимо нее проносились легкие полупрозрачные тени, она видела чьи-то бледные лица, слышала голоса… Затем выплывала из темноты на яркий свет, от которого делалось больно глазам, пыталась от него отвернуться…

Выплыв на свет очередной раз, Лера почувствовала, что парит где-то под потолком странной комнаты. Когда глаза немного привыкли к свету, она разглядела комнату, где все было чисто и аккуратно, как в операционной. Внизу, на одной из кушеток, Лера увидела себя – всю какую-то избитую, в повязках. Рядом стоял штатив с капельницей, пикал, действуя на нервы, какой-то аппарат. Лере не было жаль себя, ей казалось, что на кушетке лежит какая-то кукла с ее внешностью.

К ней – вернее к этой кукле – зашло три человека. Один из них приблизился к кушетке и опустился рядом на колени, уронив голову на руки. Двое других остановились с другой стороны кровати… так близко друг к другу, словно половинки одного целого… И девушка их знала… да, она их знала… Это Марк… и Ксю…

Взгляд ее устремился на третьего человека. Незримой тенью Лерка спустилась вниз и остановилась возле него. Антон… Как похудел! Что с ним случилось?

– Лера, не умирай, – услышала она его голос. – Не умирай, ты нужна мне… Никогда я не буду никого любить так, как тебя… Если ты уйдешь, моя жизнь будет совсем бессмысленна. Не покидай меня, пожалуйста…

Голос Антона срывался, в глазах показались слезы. Он взял ее руку, прижался к ней губами.

– Не бросай меня! Вернись… Я не смогу жить без тебя…

Она не могла не послушаться его. Вернувшись в свою оболочку Лера ощутила острую давящую боль и застонала. У нее не хватило сил даже открыть глаза, но девушка услышала голоса, чьи-то шаги. «Мне помогут», – подумала она и погрузилась в спасительный сон.

– Ксю, я долго пробыла в коме? – спросила Лера у сестры.

– Почти три недели. Ты нас всех так напугала…

– Я вообще натворила дел – Марку мотоцикл разбила, с тобой поссорилась… Если бы я умерла, Антон бы чувствовал себя виноватым, а водителя грузовика могли бы осудить…

– Но ничего этого не случилось, никто на тебя не в обиде.

– Но сколько я вам всем волнений доставила! Мне-то хорошо, лежала и вы все, а вы измучились.

– Ага, лежала ты! Ты в курсе, сколько тебе процедур и анализов всяких сделали? Две операции было.

Этот разговор происходил примерно неделю спустя после кризиса. Лерка наконец пришла в себя, и ее перевели из реанимации в обычную палату.

Собираясь навестить Леру, Ксюше пришлось взять с собой и Женю, поскольку оставить его было не с кем. Мальчику нравилось бывать на улице, поэтому особой проблемы это не вызывало, но по возвращении домой Ксения поссорилась с Андреем.

– Ты не должна была водить ребенка в больницу, там ему не место!

– Мне не с кем было его оставить, а надо было навестить Леру. Ничего страшного нет в том, что Женя полчаса побыл со мной в палате.

– Совсем ни к чему мотаться в больницу так часто! Я понимаю, когда Лера умирала, ты волновалась и бегала к ней каждый день! Но теперь она поправляется! К ней и так ходит достаточно народа.