в новые кухонные ящики из ламината под темный дуб, но по секрету от мужа продолжала варить яйца в обычной кастрюле. Так и выстраивали они совместную жизнь – в симбиозе с полезными бытовыми электроприборами, сантехникой мятно-зеленого цвета и ужинами вдвоем перед телевизором. До тех пор, пока Йорана внезапно не стало и Дорис не осталась одна, не имея ни малейшего понятия, как в одиночку продолжать жизнь, которая была идеально слаженным дуэтом.

Они останавливаются перед красным домом, погруженным в темноту. Дорис сразу жалеет, что не оставила включенной лампу, но, с другой стороны, понапрасну тратить столько электроэнергии – бесстыдное расточительство.

– Спокойной ночи, – желает ей с улыбкой Мариан. – И спасибо за сегодняшний вечер.

Она пытается высвободиться от держащей ее под руку Дорис, но та не отпускает.

– Что с тобой? – задиристо спрашивает Мариан. – Ты что, темноты боишься?

Дорис нервно сглатывает. Нет, не темнота страшна, а одиночество.

– Прости, – бормочет она, отпуская руку Мариан. – Я не привыкла возвращаться в пустой дом. И обычно допоздна нигде не засиживаюсь, – добавляет она, подозревая, что у ее спутницы совсем другие привычки.

– Я могу зайти к тебе, если хочешь, – предлагает Мариан.

– Наверное, тебе и без меня есть чем заняться, – замечает Дорис, с удивлением обернувшись.

– Да нет. Может, примем по рюмочке на сон грядущий?

Достав связку, Дорис вставляет ключ в замочную скважину. Внезапно нахлынули чувства и захотелось высказать Мариан все, что накопилось. Но Дорис сдерживается.

– Нет, спасибо, – быстро говорит она. – Я справлюсь.

Мариан пожимает плечами.

– Ладно. Тогда спокойной ночи, – прощается подруга, удаляясь.

Дорис на секунду задерживается. Хотелось бы ей иметь достаточно мужества, чтобы рассказать Мариан все, что чувствует, но есть риск попасть в дурацкое положение. К тому же, кажется, восстанавливать их отношения – не ее задача.

Она провожает взглядом подругу детства и думает, что дольше, чем на две недели, Мариан все равно в Юсшере не останется. Потом опять уедет, и Дорис перестанет для нее существовать. Подавленно кивнув в подтверждение собственных мыслей, Дорис открывает дверь. Мариан все равно уже не изменится, и дружба, которая когда-то их связывала, давно потеряна.

15

Пятница, 5 июня 1987 года

После встречи с пастором Линдбергом Маделен сразу идет к себе в комнату. Она хочет написать Патрисии, но, к своему удивлению, обнаруживает там Дезире. Ее соседка, сидя на кровати, читает книгу, и Маделен останавливается в нерешительности, не зная, рассказать ли ей о состоявшемся разговоре.

Она тихо притворяет за собой дверь.

– Что читаешь?

– «Потерянный рай» Мильтона, – отвечает Дезире, возводя глаза к небу. – О том, как дьявол проникает в сад Эдема и совращает Адама и Еву, чтобы попробовали запретный плод. Пастор рекомендовал мне почитать.

– Ну и как?

– Она стихами написана, – вздыхает Дезире, захлопывая книгу. – Где ты была?

Подняв брошенный на кровать свитер, Маделен аккуратно складывает его.

– Да так, нигде.

Она ощущает на себе изучающий взгляд Дезире.

– Ты исчезла сразу после обеда.

Маделен опускается на кровать. Врать Дезире не хочется.

– Я… – начинает она, но соседка перебивает ее:

– Я знаю, что ты встречалась с пастором Линдбергом. – Голос звучит будто укоризненно, но, взглянув на Дезире, Маделен улыбается, смягчившись. – Нам ведь не нужно таиться друг от друга? Ты можешь обо всем мне рассказать.

Маделен с облегчением вздыхает.

– Прости. Я не знала, имею ли право рассказывать об этом.

– Пастор Линдберг дает духовные наставления всем адептам. Он видит в нас то, чего не видят другие, – объясняет Дезире, склонив голову набок.

– Да, он говорил об этом.

Соседка по комнате садится на край кровати и подается вперед.

– А о том, как он сломал спину, рассказывал?

Маделен кивает в ответ, и Дезире хлопает в ладоши:

– Я так и знала! – Она пересаживается на кровать Маделен и обнимает ее. – Ну, не хмурься. Это просто означает, что ты ему нравишься. Радуйся лучше, ведь он не всем доверяется. Знаешь, как многие хотели бы встретиться с пастором Линдбергом и войти в его общину? Это большая честь. – Смеясь, она перекидывает через плечо свои медового цвета волосы. – «Ибо много званых, но мало избранных», Евангелие от Матфея 22:14. Мы принадлежим к избранным.

Маделен вымучивает из себя улыбку. Соседка права, для грусти нет повода. Чувствуя ее тепло, Маделен понимает, что близость Дезире ей приятна. Они – настоящие подруги, значит, нужно рискнуть и открыться чуть больше.

Запустив пальцы в волосы подруги, Дезире бормочет, что коса пойдет ей больше. Маделен делает над собой усилие, чтобы усидеть на месте. Непосредственность никогда не была ей свойственна, хотя в глубине души она всегда завидовала девчонкам, которые могли беззастенчиво вспрыгнуть на кровать подружки и, схватив щетку для волос вместо микрофона, исполнять под фонограмму Girls Just Want to Have Fun[20], пока все не обхохочутся.

В подростковом возрасте Маделен часто мечтала быть как Дженнифер или Мелисса – пахнуть жвачкой, осветлять волосы и бросать фразы типа: «Я просто сделала это!» Хотя в Мил Крик все уже знали, что Маделен из себя представляет. Тихая и застенчивая, она старалась держаться в стороне, надеясь избежать замечаний о своей немодной одежде и о том, что от нее пахнет коровником.

Но однажды в шестом классе к ним пришла новенькая. У Хизер были длинные волосы шоколадного цвета и лакированная, уложенная дугой челка. Она носила модные джинсы фирмы Guess и в раздевалке вешала свой бюстгальтер на крючок так, чтобы все видели, что у нее размер «S». На уроках биологии Маделен сидела позади Хизер и с трудом могла оторвать глаза от красно-белого треугольника на заднем кармане ее джинсов.

Маделен изо всех сил старалась держаться так, чтобы Хизер приняла ее за одну из девочек-красоток. Она одолжила у Патрисии самые эффектные серьги, накрасила глаза светло-голубыми тенями и громко обсуждала крутых одноклассников, будто она их знает. Усилия возымели эффект: в один прекрасный день после урока биологии Хизер заговорила с ней и, не успев разобраться, что Маделен – из сельской молодежи, которая приезжает на школьном автобусе с окрестных ферм, пригласила к себе домой.

Поход в гости к Хизер вызвал у Маделен целую гамму чувств. Решив не упускать шанс, она нахально уселась на кровать Хизер, застеленную розовым покрывалом, и стала болтать, заявляя с апломбом: «Все знают, что у Билли и Сандры была близость» или «Тедди точно голубой. Это видно по его очкам».

Маделен окрыляло то, что Хизер смеется над ее репликами. Она с трудом могла поверить в происходящее и думала, что достигла поворотного момента в