Он колеблется. Я уже начинаю бояться, не слишком ли далекозашла. И тут он улыбается, встает и протягивает мне руку.

— Во всяком случае, настолько, что беру тебя на работу!Теперь я понимаю, почему ты сначала не хотела пожимать мне руку. — Он чутьдольше, чем нужно, удерживает мою ладонь в своей. — Это одно из самыхпотрясающих гаданий в моей жизни!

— Всего лишь «одно из» ?

Поднимаю брови, разыгрывая обиду, потом подбираю сумку и идувслед за Джудом.

Он со смехом подходит к двери и говорит, оглядываясь наменя:

— Ну что, приходи завтра утром, часам к десяти?

Я молчу, понимая, что это никак не получится.

— Что, любишь с утра подольше поспать? У меня аналогичныйслучай! Но раз уж я способен успеть к открытию — значит, и ты сможешь.

— Не в этом дело.

Сама не пойму, отчего мне так не хочется признаваться.Работу я уже получила, так какая разница, что он подумает?

Джуд ждет моего ответа и явно считает секунды.

— Просто... Мне надо на занятия.

Вот-вот, «занятия» — звучит гораздо взрослее, чем «уроки».Можно подумать, что я учусь в колледже или еще где-нибудь.

Джуд смотрит на меня, прищурившись.

— Где?

— Ну, там, в Бей-Вью, — бормочу я, стараясь не ежитьсяоттого, как это звучит.

— В школе?! — Он сужает глаза еще больше, переваривая новуюинформацию.

— Ого, сразу видно, что ты экстрасенс! — Я понимаю, что мойсмех звучит нелепо и глупо, и потому прибавляю честно: — Заканчиваюпредпоследний класс.

Он бросает на меня взгляд — чересчур долгий взгляд — и открываетдверь.

— Ас виду ты старше. — Слова звучат так отрешенно, что непонять, к кому он обращается — к себе или ко мне. — Ладно, приходи, когдасможешь. Я тебе покажу, как обращаться с кассой, и другие разные мелочи.

— Ты хочешь, чтобы я и торговала тоже? Я думала, что будутолько гадать...

Удивительно, как вдруг расширился список моих служебныхобязанностей!

— Будешь работать за продавца, когда не занята гаданием.Есть проблемы?

Я отрицательно мотаю головой.

Джуд придерживает для меня дверь.

— Только... Только один... — Я кусаю губы, не зная, какпродолжить. — Точнее, два момента. Во-первых, ты не против, если я на работебуду зваться другим именем? Ну, когда гадаю и так далее? Понимаешь, я живу утети. Она, конечно, классная, только она не знает о моих способностях, и...

— Называйся как хочешь. Просто, раз я начну записыватьжелающих к тебе на прием, мне нужно знать заранее — какое ты возьмешь имя?

Это я как-то не продумала. Может быть, «Рейчел» в честь моейбывшей лучшей подруги из Орегона? Или какое-нибудь совсем простое имя, вродеЭнни или Дженни. Но от экстрасенса всегда ждут чего-то необычного. Яоглядываюсь вокруг и, забраковав «Дерево» и «Баскетбольную площадку», называютретье попавшееся на глаза.

— Авалон. — А что, звучит неплохо. Мне нравится. — Знаешь,есть такой город на острове Святой Каталины?

Джуд кивает и выходит за мной на улицу.

— А что во-вторых?

Я оборачиваюсь и делаю глубокий вдох.

— Ты бы мог себе найти кого-нибудь и получше Стейши.

Джуд смотрит мне в лицо. Вряд ли ему приятно это слышать, ивсе-таки он, кажется, признал правду и примирился с ней.

— Вечно ты влюбляешься не в тех, в кого стоило бы, — вздыхаюя. — Ты ведь и сам знаешь, да?

Я жду ответа, но Джуд лишь пожимает плечами и машет мне напрощание. Я усаживаюсь в машину, а он все еще смотрит мне вслед и неподозревает, что я слышу, как он думает: «Ох, знаю...»

Когда я уже подъезжаю к дому, звонит мобильник. Сабинаговорит, что задержится на службе и чтобы я заказала себе пиццу. Огромноеискушение рассказать ей, что меня приняли на работу, но я удерживаюсь. То естьрассказать-то нужно, хотя бы для того, чтобы она больше не пыталась запихатьменя на припасенную вакансию, только вот уточнять, где именно я работаю, ни вкоем случае нельзя. С точки зрения Сабины, занятие слишком странное. Хоть я ине собираюсь говорить о гадании, все равно она решит, что работать в магазинеэзотерических товаров ненормально. Может быть, даже глупо. Кто ее знает?

Сабина слишком рассудительная, ей таких вещей не понять. Онапредпочитает жить в прочном, неизменном мире, где все логично и разумно, а не втом, настоящем, где все совсем по-другому. И хоть я не люблю ей врать, выбора уменя не остается. Сабина ни за что не должна узнать правду обо мне — и темболее о том, что я собираюсь работать гадалкой под именем Авалон.

Просто скажу, что нашла работу поблизости. Caмую обычную —например, продавщицей в книжном магазине или, допустим, в кафе «Старбакс». И,само собой, нужно будет припасти доказательства на случай, если вздумаетпроверить.

Оставив машину в гараже, поднимаюсь на второй этаж. Неглядя, бросаю сумку на кровать и подхожу к шкафу, на ходу стягивая футболку. Яуже начинаю расстегивать джинсы, когда за спиной раздается голос Деймена:

— Не обращай на меня внимания. Я тут сижу себе, любуюсь...

Я быстро прикрываю грудь руками. Сердце стучит с утроеннойскоростью, а Деймен, восхищенно присвистнув, улыбается мне.

— Я тебя не видела! И даже не почувствовала! — говорю я,снова хватаясь за футболку.

— Наверное, задумалась.

Он улыбается и похлопывает по кровати рядом с собой.Усмехается, потому что я натягиваю футболку прежде, чем сесть.

— Что ты здесь делаешь?

На самом деле мне не так уж важен ответ, просто я рада сноваоказаться вместе с Дейменом.

— Я решил — раз уж Сабина задерживается...

— Откуда ты...

Я смеюсь, качая головой. Разумеется, он знает! Он читаетмысли, в том числе и мои — но только если я сама это хочу. И хотя обычно я неподнимаю щиты, сейчас я попросту не могу открыть все свои мысли. Нужно сначалаобъяснить, чтобы он понял мою точку зрения, прежде чем заглядывать в мои мозгии делать выводы.

— А ты не зашла после школы... — Он склоняется ко мне, заглядываетв глаза.

— Я хотела, чтобы ты мог спокойно пообщаться с двойняшками.— Прижимаю подушку к животу и пощипываю шов. — Ну, там, привыкнуть друг к другуи так далее...

Пожимаю плечами, встречая взгляд Деймена. Ясное дело, ни на секундуне поверил.

— Мы и так давно друг к другу привыкли, — смеется он. —Можешь не сомневаться! Ну и день сегодня был... Очень насыщенный, можно таксказать. Но мы без тебя скучали! — Он улыбается и проходится взглядом по моимволосам, по лицу, касается губ, словно самым сладким и долгим поцелуем. — Стобой нам было бы намного, намного лучше.