— Такое счастье в руки летело, я растерялся, — поддерживает шутку товарищ, хотя вижу, что ему неловко. Какому мужику, тем более спецназовцу, понравится, что его девушка собой защитила?

— Тебя на комиссию отправлю и на переподготовку, — раздается над нами холодный голос майора. Багиров находится за спиной.

Он спрыгнул в окоп, дернул меня за бронежилет одной рукой, с легкостью поставил на ноги, словно я тряпичная кукла, которая весит не больше десяти килограмм. Стою как вкопанная, дыхнуть громко опасаюсь. Яр не в духе. От майора расходятся такие волны недовольства, что меня сейчас снесет обратно вниз окопа. Продолжаю играть в черепаху, но вместо того, чтобы повернуть голову назад, прячу ее под каску и броник. Будто меня это может спасти.

— За мной иди, — раздается приказ. Не нужно переспрашивать, кому он адресован. Разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов, захожу в блиндаж следом за Багировым. Хлипкая самодельная дверь с шумом захлопывается от резкого толчка.

— Ты… — глубоко вздыхает, прикрывает глаза и растирает переносицу. Дело дрянь, если он пытается взять свои эмоции в руки. Четкими уверенными движениями освобождается от каски и бросает на крайний лежак. Желваки на его скулах живут своей жизнью. По тому, как часто они сокращаются, догадываюсь, что меня ждет отповедь.

— Женщина женщине рознь, говорил я себе! Уступил Бате, позволил тебе увязаться за нами, и что? Ты не просто не вписываешься в наш отряд, ты чужеродный элемент, от которого самым правильным было бы избавиться. На передовой чуть больше часа – и уже успела сорвать овации! Тебе нравится быть в центре внимания? — зло чеканит каждое слово, буравя меня гневным взглядом. Крылья носа так раздуваются, что того и гляди майор взлетит!

Наезд грубый и необоснованный. Стараюсь не поддаваться обиде, потому что я вроде как на равных в коллективе.

— Была не права, товарищ майор, обещаю исправиться, — столько раз я слышала эту дурацкую фразу, порой она мне напоминала сцену из детства, когда я то же самое обещала воспитателям в детском саду, а потом учителям в школе. Не дословно, конечно, но смысл сохранился.

— В чем ты была не права? — допытывается Багиров, а я стараюсь не засмеяться, потому что его фразы – дровишки, подкинутые в огонь моих воспоминаний.

— В том, что спасала боевого товарища от, как выяснилось, мнимой опасности, — четким, поставленным голосом. — У нас, медиков, это заложено в крови...

— Алеста, Алексей, в отличие от тебя, боевой офицер, — яростно перебивает меня, не дослушав фразу. — Его несколько лет натаскивали на защиту заложников, пленных, мирных граждан и боевых товарищей. В его прямые обязанности входит твоя защита. Это он должен накрывать тебя собой, а не наоборот! — повышает голос майор. — Ты своими действиями подрываешь авторитет моих бойцов. Если не заметила, мы на передовой не единственный отряд! — продолжает меня отчитывать. — Последний раз ты кого-то прикрыла собой. Еще одна такая выходка – и вылетишь из отряда. Я лично отвезу тебя на базу!

Авторитет наше все! Куда без него? Любой мужик всю жизнь мальчишка! Меряются пиписьками с другими бойцами! Поставила под сомнение их крутость. Я просто за друга испугаться не могу?

— Поняла? — рявкает он.

— Так точно, товарищ майор! — совсем неискренне.

От моего «товарищ майор» его второй раз передергивает, но предъявить ничего не может.

— Аля, ты меня специально драконишь? — значительно тише, но в его голосе звучат предупреждающие нотки, которые в данный момент я пропускаю мимо ушей.

— Никак нет, товарищ майор!

— Тебе определенно нравится проверять мою нервную систему на прочность, — сквозь зубы.

— Никак нет…

Не успеваю пройтись победным маршем по его нервной системе. Резкий, почти незаметный моему глазу выпад рукой, и меня расплющило на его груди. Хотя груди я не ощущаю, между нами два бронежилета. Может, Ярослав и злится, а мне отчего-то хочется улыбнуться. Если бы он каску не снял, мы бы ими стукнулись. Но смех застывает на моих губах, когда я ловлю горячий, просто обжигающий взгляд командира. Или бывшего командира, что-то я разнервничалась…

Панике не дано случиться, потому что случается поцелуй. Настолько неожиданный, что не успеваю ахнуть, а его язык уже у меня во рту…

Алеста

Укусить – не укусить?

Этим самым языком он собирал микробы во рту у Светки… и не только у нее, если верить слухам. Мне оно надо – чем-нибудь заразиться? Поцелуй, безусловно, приятный. Практика чувствуется. Мой опыт никакому сравнению не подлежит. Багиров действует умело, вовлекает меня в чувственные переживания, даже тянет закрыть глаза и поддаться на провокацию.

Недолго я сопротивляюсь, вовлекаюсь в поцелуй. Позволяю себе забыться. Каска мешает, но я подаюсь чуть вперед, отвечаю на поцелуй, но при этом козырьком задеваю переносицу Ярослава. Он ловко расстегивает шлем, тот с грохотом летит на деревянный пол. Грохот тут же отрезвляет.

— Товарищ майор! — отпихивая двумя руками каменную стену из мышц и бронежилета. На самом деле я его даже на миллиметр не сдвинула, лишь губы оторвала от его рта. — Не смейте так больше делать! Неуставные отношения караются сроком до трех лет лишения свободы! — всплыла в голове ненужная информация. Устав я не учила, пробежалась глазами, но, как видно, не зря потратила время.

— Неуставные отношения? — усмехается Багиров. — Ты сама этого хотела, товарищ сержант. Никто не слышал твоих криков о помощи, пока мы целовались, — резко отвечает он. — Можешь обманывать себя, но я заметил, как ты тянулась ко мне, маленькая лгунья. Пройдет немного времени, я не только твои губы целовать буду, Алеста, ты будешь стонать и просить продолжения, — самоуверенно. Рука так и порывается отвесить майору пощечину, не хочу признавать, что он хоть в чем-то был прав. Мой порыв – чистое любопытство, о чем я сообщаю Ярославу.

— О ваших постельных подвигах ходят легенды, вот я и решила проверить, была ли хоть капля истины в тех слухах, — скрещиваю руки на груди и позорно делаю шаг назад. — Врут безбожно, — смело и дерзко заявляю. Пусть проглотит, самоуверенный вояка!

— Чтобы это понять, одного поцелуя в одежде недостаточно. Вот когда я тебя полностью раздену, заласкаю, а потом возьму, ты расскажешь, кто там врет, а кто нет, — таким голосом, что все мои прибитые мурашки резко ожили и побежали по коже. Бабочки вновь запорхали в животе. Вот засада! Он специально провоцирует.

— Я вас предупредила, — стараясь держать лицо, выдерживаю строгий тон. Наклоняюсь, поднимаю каску, игнорирую его взгляд, но ягодицы прям припекает.

Перепалку прерывает резко открывшаяся дверь. Леха прибежал меня спасать. В руках и на плечах несколько рюкзаков. Вломившись в дверь, без капли раскаяния интересуется:

— Не помешал? — при этом подозрительно косится на Багирова. Я успела выпрямиться. В глаза Лешке не смотрю, старательно обтираю шлем. Осталось плюнуть и потереть рукавом.