– Кто такие будете? – с видимым усилием оторвавшись от карты, спросил молодой капитан. Увидев на моих руках находящуюся без чувств Веру, он тут же переменился в лице. Сложные эмоции исказили его черты, и было здесь все – от горького сожаления до полной безнадеги.

– Где командир блокпоста майор Воронцов? – сипя от одышки, спросил я.

– Ведь это Вера, его дочь? Зачем вы ее сюда привели? Вы сумасшедший?

– Давайте о моей вменяемости поговорим потом. – Я примостил Веру на потертый диван. – Мне нужен командир…

Вызванный по селекторной связи фельдшер засуетился около девушки, а я заторможено наблюдал за его действиями и боролся с желанием оттеснить его и вложить в ее пояс свой артефакт – больше пользы было бы.

Капитан открыл тумбочку и достал оттуда бутылку коньяка и граненый стакан.

– Пей, – коротко сказал офицер.

Я налил грамм сто и немедленно опрокинул в себя. В животе появилось приятное тепло, а голова неожиданно закружилась.

– Как вы прошли через эту взбесившуюся свору? – полюбопытствовал капитан, внимательно вглядываясь в мое лицо.

– Друзья помогли, – выдохнул я и снова задал вопрос, на это раз делая паузы между словами: – Где. Командир. Блокпоста.

Покосившись на девушку, капитан вдруг понизил голос:

– Я командир.

Вера, как зачарованная, встала с дивана и медленными шагами приблизилась к нам. Ее ставший бесцветным голос прошелестел в напряженной тишине:

– С папой что-то случилось?

Капитан отвел глаза:

– Нет его больше, Вера. Погиб он. Мои соболезнования…

Девушка побледнела и, лишившись последних сил, медленно начала опускаться мимо стула. Капитан едва успел подхватить ее.

– Никто не мог предвидеть, что начнется это сумасшествие, – едва слышно произнес капитан. – Майор Воронцов погиб одним из первых. Как только ему доложили о массовом исходе местной нечисти из лесов в сторону города, он отдал приказ заблокировать это передвижение мобильными группами. Всему личному составу. Сам он тоже выехал за пределы блокпоста на бэ-тэ-эр. Ну и… Не уберегли мы его. До конца жизни себе не прощу! Самое обидное, что остановить тварей мы так и не смогли, едва ноги из лесу унесли. Теперь окопались тут, сидим…

– Мутанты добрались до города. Вернее будет сказать, они уже с самого утра в городе, – сообщил я капитану. – Там гибнут люди. Охрана Периметра теперь бесполезна, запретная территория простирается уже в двадцати километрах за вашей спиной. Вот пакет от подполковника Гордеева.

– Я знаком с ним и находился рядом, когда майор разговаривал с Гордеевым, – напряженным голосом сказал капитан, совершенно игнорируя протянутый мною пакет. – Связи нет, вообще никакой связи, просто аномалия какая-то! Как будто самая настоящая война началась, и нас глушат средствами РЭБ.

– Никакой это не РЭБ, вас глушит сама Зона, – устало возразил я. – Контроль над нечистью в этой части Подмосковья предположительно взял некий мутант, неординарно развившийся даже по меркам запретной территории. Говорят, он и с аномальной энергией может взаимодействовать. Так что лишить вас связи для него проблем не составило. Но ведь это не повод сидеть тут и ждать неизвестно чего!

– Я не могу без приказа покинуть вверенный объект!

– Какой объект? – разъярился я. – У вас тут что, научное оборудование, материальные ценности, триста душ некомбатантов? Кого вы здесь охраняете, кроме самих себя?

Капитан не успел ответить: очереди из крупнокалиберных пулеметов разорвали предвечерний сумрак и слились в один несмолкаемый грохот. Я поморщился, вспомнив, каким ненадежным мне показался бетонный забор из плит, ограждающий блокпост.

В кабинет вбежал давешний дневальный.

– Товарищ капитан! – отчаянно закричал он. – Мутанты!

Кажется, капитан даже обрадовался, что его избавили от необходимости оправдываться. Он отечески похлопал Веру по плечу:

– Мужайся, девочка. Все, мне пора.

С этими словами он подхватил из-под стола автомат с подствольным гранатометом и выскочил из кабинета, предоставив нам возможность действовать по своему усмотрению.

Я налил Вере стакан воды.

– Я тебе искренне соболезную. Ты пока посиди тут, я скоро за тобой вернусь…

* * *

Мои глаза, можно сказать, полезли на лоб, когда я выскочил на улицу, обогнул здание и оценил один из участков боя. Никогда подобного зрелища не видел! Дикие кабаны, которые прежде с беззаботным видом паслись на опушке леса, теперь мчались к блокпосту, с каждой секундой ускоряясь. Помнится, я был впечатлен атакой стада во время переправы через речушку? Ха-ха! По сравнению с прущей на нас лавиной тот эпизод не стоил даже упоминания. За кабанами устремилась масса скопившихся в окрестностях блокпоста всевозможных тварей. Я, конечно, понимал, что их тут много, но даже не представлял, до какой степени. Пожалуй, только в фильмах, блокбастерах с эпическими финальными битвами, можно было увидеть такие орды неприятеля. Вся поляна, по которой совсем недавно шли мы с Верой, превратилась в клокочущий поток смертоносной плоти, яростно оскаленных пастей и бритвенно острых клыков.

С вышек неутомимо долбили пулеметы, однако если они и наносили урон легионам нападавших, оценить количество подстреленной нечисти не представлялось возможным – прорехи в потоке тут же затягивались.

Я едва не попал под колеса БТР, занимавших позицию для стрельбы. С их брони с металлическим лязгом застучало, полетели в сторону несущейся армады черные точки. Я присмотрелся и обнаружил, что огонь ведется из АГС-30, станины которых были приварены к броне. Гранаты усеяли поле, мгновение спустя раздались десятки последовательных взрывов, засвистели осколки, нанося мутантам заметные увечья. Туши кабанов взмывали в воздух, полупрозрачных упырей разрывало в клочья, бесы бились на земле в агонии, однако новые орды выкатывались из леса и неудержимо неслись вперед.

Я представил, как сейчас эта многотонная масса впечатается в ограждение, и непроизвольно попятился. БТР взревели двигателями, выпустив волну черного удушливого дыма, и стали сдавать назад, к административному корпусу, не прекращая вести огонь из пулеметов. С крыши здания, из укреплений, состоящих из уложенных друг на друга мешков с песком, тоже велась ожесточенная пальба. Я поднял голову: да, пожалуй, крыша – то, что надо. Безусловно, это своего рода ловушка: если бы речь шла об обычных диких животных, наверху можно было бы найти спасение, но мы имели дело с мутантами, которые рано или поздно доберутся до нас и там. А деваться нам будет уже некуда. И все же крыша – это хоть какая-то отсрочка от неминуемой гибели здесь, внизу.

Я вернулся в здание, пронесся по коридору до кабинета, в котором оставил Веру, ворвался внутрь. Девушка, вцепившись в подоконник побелевшими от напряжения пальцами, смотрела на творящееся снаружи. Все поле перед блокпостом было усеяно трупами и частями тел самых разных существ. Уцелевшие под смертельным огнем, хрипящие от ярости, скулящие от многочисленных ранений – чудовища в едином сокрушительном порыве выбили три блока из бетонной стены, и вся эта беснующаяся масса мутантов рвалась теперь на территорию блокпоста. Рухнула одна из хозяйственных построек, душераздирающе заскрежетала металлическая стена гаража.