Хэнк Майерс, раскрасневшийся, потный, свесился из окна и подхватил свой сверток. Мистер Майерс живет в Инлете. Его все знают – он бросает из окна сласти детишкам, когда проезжает деревушки между городами. Кисленькие леденцы, и «бычий глаз», и подушечки жевательной резинки.

– Держи деньгу, Мэтти. Передай маме Уивера спасибо от меня.

Он бросил мне монеты и «бычий глаз». Конфету я спрятала в карман – для Бет. Монеты опущу в консервную банку, где мама Уивера держит мелочь. А вернувшись домой, она ссыплет выручку в ящик из-под сигар, который держит под кроватью, – «стипендиальный фонд» Уивера.

Возвращаясь к телеге Смитов, я прошла мимо городской пары, топтавшейся возле своего багажа.

– Бога ради, Труди, подожди, дай оглядеться, – ворчал муж. – Нигде не видать носильщика. А! Вон черномазый. Эй, парень! Иди сюда, подсоби!

Уивер стоял далеко от них, но этот оклик он услышал. Он обернулся, и я увидела, как опасно сверкнули его глаза. Ох, я хорошо знала этот взгляд. Так косятся лошади – молодые, не желающие ходить под седлом, готовые мчаться, не разбирая пути, убиться – лишь бы не дать всаднику себя обуздать.

Я проскочила мимо того мужчины, перехватила Уивера, вцепилась ему в рукав.

– Не обращай внимания, – попросила я, пытаясь оттащить Уивера. – Пусть стоит себе и орет, дурак безмозглый…

– Эй! Сэмми! Живо сюда!

Уивер стряхнул мою руку. Повернулся к мужчине, расплылся в улыбке. В широкой, скверной ухмылке.

– Само собой, миста босс, сей момент! – завопил он. – Бегу-бегу, сэр! Уже туточки!

– Уивер! – крикнула ему Алита. Голос ее испуганно дрогнул.

– Уивер, стой! – прошипела я, не зная, что он надумал, но по опыту догадываясь, что это будет не слишком-то умная выходка и на пользу ему не пойдет.

– Вот я, миста босс! – он поклонился туристам.

– Отнеси мои вещи в тот экипаж, – распорядился мужчина, указывая на дожидавшуюся повозку.

– Сей момент, сэр!

Уивер подхватил самый большой чемодан, кожаный, с блестящими медными замками, поднял над головой и швырнул оземь.

– Ты что?! – взвизгнул мужчина.

– Божечки! Виноват, миста босс, сэр! Неуклюжий ниггер, вот оно как, миста босс! Не извольте волноваться! Сейчас все исправлю. Да-да, сэр! – верещал Уивер.

И он со всего размаху пнул чемодан. Так сильно пнул, что чемодан проскользнул по перрону, ударился о фасад станционного здания и распахнулся. Одежда разлетелась во все стороны. Уивер снова пнул чемодан.

– Да, сэр! Сей момент, сэр! Бегу, сэр! Само собой! – орал он в такт ударам.

Турист тоже заорал. Жена вторила ему. И мама Уивера. Все остальные разбежались. А Уивер все лупил по чемодану. Снова и снова. Прогнал его пинками через всю платформу и обратно. Тут уж из станционного здания выскочили проводники, не допив свой кофе, и мистер Пуллинг выбежал тоже, и мистер Майерс соскочил с паровоза, он размахивал руками и что-то кричал, и я, запаниковав, вспомнила, как убили папу Уивера, и вообразила, что видел тогда маленький Уивер. Белые руки на черной коже. Так много белых рук. И я поняла: если мужчины добегут до нас, все обернется кошмаром. Поэтому я метнулась между Уивером и чемоданом – как раз в тот момент, когда он поднял ногу, чтобы снова лягнуть чемодан.

– Уивер! – взмолилась я. – Остановись!

И он послушался. В самый распоследний момент развернулся и пнул ящик с почтой, а не меня. Меня пробила дрожь – Уивер хоть и худой, но сильный, и если бы удар пришелся по ноге, мог бы и кость сломать. Я ухватила Уивера за локти – очень осторожно – и стала понемногу его отталкивать, по шажочку. Руки его словно онемели и непроизвольно дрожали. Дыхание со свистом вырывалось из горла. Я чувствовала, как из Уивера выходит гнев. И горе. Я дотолкала его до Алитиной телеги, потом собрала разбросанную одежду и, как могла, отряхнула. Сложила все аккуратно и упаковала обратно в чемодан. На коже осталась глубокая вмятина, но замки работали. Я захлопнула чемодан и поставила его рядом с прочим багажом этой парочки.

– Эй, так не пойдет! Он мои вещи испортил! – заклокотал мужчина.

– Извините, сэр! Он не нарочно.

– Еще как нарочно! По меньшей мере он должен уплатить за стирку. И за новый чемодан. У вас тут есть полисмен? Шериф или кто? Скандал я устраивать не собираюсь, но его следует…

– Пожалуйста, не надо! – глаза у мамы Уивера стали совсем безумные. В руках она сжимала деньги, вырученные за цыплят. – Я заплачу…

Но свое предложение она так и не закончила – вмешался другой голос:

– Ясное дело, мистер, вы не захотите устраивать скандал. Вам лучше убраться подобру-поздорову, пока его папаша не явился. Или братья. Их у него пятеро, один другого злее.

Это сказал Ройал. Он стоял на перроне, скрестив руки на груди. Стоял, выпрямившись во весь рост, широкие плечи распирали рубашку, на руках бугрились мускулы. А за спиной у него – Джим и Уилл. Я не заметила, откуда они взялись. Потом разглядела в стороне повозку Лумисов, заполненную бидонами. Наверное, Ройал развозил молоко.

Мужчина оглядел Ройала с ног до головы. Потом посмотрел на мистера Пуллинга и мистера Майерса – у тех лица были каменные, – потом на дорогу, словно опасался, что отец Уивера и пятеро бравых братьев уже приближаются. Поправил манжеты.

– Ну, – сказал он. – Ну…

Он поднял чемодан, подхватил жену под руку и поплелся к ожидавшей его повозке. Я видела, как он сунул возчику в руку монеты и махнул рукой в сторону оставшегося на перроне багажа.

– Этот парень однажды наживет кучу неприятностей, – проворчал мистер Пуллинг. – Что ж, все уладилось?

– Вполне, – ответил Ройал. И, выждав, пока мистер Пуллинг уйдет, спросил: – Подбросить тебя домой, Мэтт?

– Спасибо, Ройал, но я лучше присмотрю за Уивером.

Он пожал плечами.

Я побежала к телеге Смитов. Мама Уивера уже отвела Уивера в сторонку и устроила ему головомойку тысячелетия. Она была в бешенстве, можете мне поверить! Глаза у нее сверкали, она трясла пальцем перед носом Уивера и время от времени хлопала его ладонью по груди. До меня долетали не все слова, но я явственно расслышала, что «чертовы дурни, которые сами напрашиваются в кутузку, в университет не попадают». Уивер смотрел себе под ноги, повесив нос. На миг он поднял голову, что-то ответил матери, и тут же гнев вышел из нее, она обмякла, словно сдутая шина, и заплакала. Уивер обхватил ее за плечи.

Я поняла: сейчас я буду лишняя. Поэтому я опустила деньги, которые получила от мистера Майерса, в консервную банку для мелочи, вытащила из телеги свои учебники и побежала за Ройалом. Он как раз сел в повозку и пересекал железнодорожные пути. Сзади на бидонах сидели Джим и Уилл. Я подумала – с ними я в безопасности. Ройал не станет целовать меня или трогать в неположенных местах на глазах у братьев. Эта мысль принесла мне облегчение. И разочарование.