Пожав плечами, я положила книгу на колени.

– Это твои сны, а не мои.

– Как долго я спал? – спросил он и потер глаза.

Я выпрямилась и потянулась за телефоном, который лежал на маленьком столике.

– Около трех часов.

За это время буря снаружи усилилась. Теперь она неистово бушевала над Грин-Манор, словно желая сравнять эту часть Корнуолла с землей. Здесь, в сельской местности, непогода чувствовала себя сильнее, чем в городе, но я ни за какие деньги не променяла бы это место на что-то другое. За последние несколько недель я не просто привыкла к старому особняку, а начала любить поместье. С его элегантными комнатами, обширной библиотекой и налетом истории, который покрывал все вокруг, оно пробралось мне в сердце. Но, возможно, не только Грин-Манор покорил меня своим грубым фасадом.

Взгляд Блейка скользнул по одеялу.

– Ты меня накрыла?

– Нет, что ты такое говоришь, – рефлекторно ответила я, потому что он уже поймал меня на подглядывании.

– Я уверен, что не укрывался.

Я скептически прищурила глаза.

– Неужели? Ты довольно долго спал. Сильные, должно быть, лекарства. – Если уж начал врать, то есть только два пути: сдаться или продолжить.

Мимолетная неуверенность во взгляде Блейка была бесценна. Он, видимо, действительно не знал, может ли мне верить.

– Они не настолько сильные.

Я вытянула ноги и опустилась еще ниже в кресле.

– Ты бросил в меня подушкой.

Он глубоко втянул воздух и откинул в сторону серое одеяло с узорами.

– Это я помню. Остальное – чушь.

– Даже та история с Деборой Уинтерли?

Блейк выпрямился.

– Оставим это.

– Почему? Потому что у тебя детская травма? – я усмехнулась, но странное чувство всколыхнулось во мне. В книге из библиотеки я читала, что Дебора и ее дочь брали штурмом мужские сердца. Деревенским женщинам и священнику это обстоятельство не понравилось, после чего речь зашла о колдовстве. Могла ли здесь быть какая-то связь с моим даром? Может быть, Дебора и ее дочь были зелеными? А как же смерть деревенского священника и возлюбленной сэра Уинтерли? По словам Престона, они убили друг друга, хотя никто не знал почему.

– Джун. Достаточно уже того, что ты играешь здесь роль моей няньки, нам не стоит сейчас еще и говорить о моем детстве. – Блейк поменял свою позу и при этом едва заметно поморщился.

– У тебя опять болит?

– Терпимо.

– Хочешь, принесу тебе твои таблетки?

Он покачал головой. Я видела, что его ушибы болят, но он, конечно, был слишком упрям, чтобы что-то предпринять. Совсем как говорила Бетти.

– Тебе не нужно изображать из себя героя, – слетело с моих губ быстрее, чем я успела подумать.

Фыркнув, Блейк обеими руками потер глаза.

– Я никогда не был героем, Джун, – его слова были пропитаны горечью, той самой, которая, вероятно, имела отношение к Райли.

– И почему тогда у меня такое чувство, что ты всегда хочешь всех защитить?

Несколько секунд он ничего не отвечал, задумчиво уставившись на темный деревянный пол. Тишину нарушали только потрескивание огня и разбушевавшаяся за окном буря. Мне казалось, что она царит не только снаружи, но и внутри Блейка, как будто его в разные стороны тянут неведомые силы, разрывающие его изнутри.

Он посмотрел вверх на меня. Раны на его лбу и щеке были очевидны, однако раны, которые оставила ему жизнь, было не так легко увидеть. Он глубоко вздохнул.

– Это совсем не так.

– Ах не так?

– Нет, – решительно сказал он.

– И почему же тогда мне стоит держаться подальше от лорда Масгрейва? – Мое сердце забилось быстрее.

– Потому что он может быть опасен.

Я рассмеялась.

– Значит, ты все-таки пытаешься защитить меня, даже если не хочешь в этом признаться. Но я не могу держаться подальше, я не такая, Блейк. Проклятие и все остальное – это твоя история, я понимаю, но теперь уже и моя.

Ему снова потребовалось несколько мгновений, чтобы найти ответ. Я задавалась вопросом, закончится ли снова наш разговор ссорой, и почувствовала, как мой пульс ускоряется.

– Теперь я это понимаю, – это прозвучало как уступка, на которую он не хотел идти.

– Значит, ты со мной согласен? – осторожно спросила я.

– Неужели у меня есть другой выбор? – разочарованно ответил Блейк.

Я робко улыбнулась.

– Вряд ли. – Он медленно кивнул. – Значит, между нами своего рода перемирие? – заключила я.

Некоторое время он ничего не говорил.

– Похоже на то, – сказал он наконец. Хотя для меня его слова должны были ощущаться как триумф, это было не так. Инстинктивно я чувствовала, что все это время у Блейка были хорошие намерения по отношению ко мне, но я не хотела, чтобы меня защищали. Взгляд Блейка метнулся к камину, и странное выражение скользнуло по его лицу. О чем он сейчас думал? О Райли? Или его мысли занимала его биологическая мать?

– Ты голоден? Разморозить пирожки Бетти? – спросила я, потому что не могла задавать другие вопросы. Может, и хорошо было просто взять паузу.

Он покачал головой и снова вернулся в настоящее.

– Нет, спасибо. Ты можешь принести мне кое-что из моей комнаты?

– Конечно.

– И не будешь копаться в моих вещах? – Лицо Блейка было серьезным.

– Я не… – начала я, но сразу поняла, что от этого никуда не деться. – Хорошо, я попытаюсь сдерживаться. Что нужно принести?

– Под моей кроватью стоит серая коробка. И не могла бы ты принести мой телефон? Должно быть, он где-то в прихожей.

Я была уже на пути к двери, когда обернулась еще раз.

– Но это же не дешевый трюк, чтобы ускользнуть от меня?

Взгляд Блейка скользнул к его ноге, которая так же лежала на маленьком табурете.

– Думаешь, что тем временем я убегу от тебя, Джун?

– Даже более сумасшедшие вещи уже случались.

– Неужели ты думаешь, что мне так нужно сбежать от тебя? Что я боюсь остаться на твоем попечении на все выходные? – его голос звучал грубо, и он подчеркнул слова таким образом, что заставил меня нервничать.

– Конечно, нет, – ответила я и быстро вышла из гостиной, чтобы не продолжать разговор, в то время как слова просачивались в мою голову, как капли воды. «Неужели ты думаешь, что мне так нужно сбежать от тебя? Что я боюсь остаться на твоем попечении на все выходные?»

Хотя раньше эта мысль занимала меня, теперь мне стало неловко.